не прогоните новичка с фиком?
Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.
Знайте, надо миру даровать прощенье,
И судьба за это счастье нам присудит.
Если жизнь пошлет нам грозные мгновенья,
Что ж, поплачем вместе, так нам легче будет.
Мы бы сочетали, родственны глубоко,
С детской простотою кротость обещанья
От мужей, от жен их отойти далеко
В сладостном забвенье горестей изгнанья.
Будем, как две девы, - быть детьми нам надо,
Чтоб всему дивиться, малым восхищаться,
И увязнуть в тенях непорочных сада,
Даже и не зная, что грехи простятся.
П.Верлен (пер. Ф.Сологуба)
читать дальшеТак, немножко, еще немножко, ну оно может не вертеться, а? Гимли рванулся вверх, сильные руки Эомера и Арагорна подтолкнули его, и гном чуть не сверзился с другой стороны этой вертлявой горы мышц. Гномы твердо стоят на своих двоих, им конские ноги между задницей и землей не нужны. Арод будто мысль услышал, дернулся из-под гнома, и тот невольно завалился назад, успев схватиться за узкую спину эльфа. Леголас, сдавивший коленями лошадиные бока обернулся, отчего изогнутое плечо эльфийского лука пребольно огрело сына Глоина по щеке.
- Прости, друг, - кивнул эльф. – Но тебе придется держаться за меня, и крепко. Скачка предстоит резвая, а слетев с коня даже мужественный гном будет потом охать.
Гимли благодарно кивнул. Копыта молотками били по жесткой земле, в нос и глаза летела и собственная борода, и длинные волосы Леголаса, а серая конская спина норовила выскочить, оставив наследника Эребора висеть над ристанийской степью. Лезвие секиры уперлось под бронь, небось к вечеру синяк будет, не хуже лазурита цветом.
Он вцепился в спину лихолесского принца, напряженную как тетива, подающуюся вперед в ритме скачки. Пальцы гнома, привыкшие и к кузнечному молоту, и к клещам свело судорогой на боках эльфа. Однако Леголас промолчал. Ничего, небось вытерпит через бронь-то, выносливый вон, хоть и принц. А что у них за брони такие, что и не чувствуется прямо? Митриловые что ль? Да что-то не видно на привалах-то было, что за доспехи у лихолесских у этих. Впрочем, и хранитель кольчугу свою не демонстрировал, пока в Мории копьем не ткнули хорошенько.
Гном оглянулся на отряд Эомера, съежившийся до размеров жучков на фоне рассветного неба. Быстро оно конечно, на лошадях-то, да и ноги натруженные трехдневной погоней отдыхали, ничего не скажешь. Только вот, чувствуется, сидеть ему вечерком у костра не придется, намозолит зад до того, что глядишь, и спать придется стоя с открытми глазами как тьфу, остроухому какому. Ничего, если на секиру опереться, так и подремать можно будет, авовсь не подведет подруга боевая, не шмякнет на землю.
- Эй, эльф, - решил отвлечься Гимли. – А что за кольчуги-то диковинные у вас, ее не чувствуешь прям, а? Или не поделишься секретом с гномом?
- Отчего не поделиться, - обернулся эльф, предусмотрительно придержав левой рукой лук и тул со стрелами. Гимли только бородой дернул, глядя на то, как Леголас небрежно ворошит длинными пальцами холку летящего галопом Арода. Умом-то понимал, что за лошадь коленями цепляются, а не руками, а видеть все равно страшно, хоть и сидел эльфисйкий принц как влитой, и по конской спине не ерзал. – Кольчуги у нас и кольчугами-то не назовешь, скорее рубашки без ворота, с наплечниками, спереди подлиннее, сзади короче, чтобы в бегу и прыжке не стеснять. У царских родов из митрила или итилдина, у кого попроще так из серебра. Из нити плетут их, особым образом.
- Угу, - сдержано кивнул Гимли, раздумывая. – Так из нити оно неудобно. Дырку пробъет, а потом всю бронь переплетай-перетягивай, распустится на тебе, был в кольчуге, а стал как веретено у нерадивой хозяйки, весь запутанный, руки не поднять, тут-то и зарубят.
- Так не путаются эльфийские нити, - хмыкнул Леголас. – Ни обычные, ни металлические.
- Покажешь под вечер-то? – гном уже представил себе как будет размышлять о способах плетения, чтобы нить металлическая не распускалась. Ишь чудеса всякие – нить эльфийская, да не распукается. Нет чудес-то никаких, есть только мастерство в руках, да в голове чтобы сложилось все один к одному. Вот подумать так и этак, да покрутить, авось и позабудешь, что желудок норовит утренний лориэнский путлиб-то, непотребство великое, обратно извергнуть.
- А как показать-то? – пожал плечами Леголас, глянув через плечо. – Одна у нас бронь была из митрила, да и та с Хранителем вместе далеко теперь. Так ее, говорят, вы, гномы и делали.
- А ты? – ошалел Гимли. – Сам-то что носишь, что под пальцами даже не чуется?
- А ничего, - фыркнул Леголас. – Мне с кольчугой тетиву оттягивать нудобно.
Гимли только руками всплеснул. Забыл, что держаться-то надо, хорошо эльф за плечо придержал, а то пересчитывал бы кочки спиной сейчас. Это ж надо! Лесной болван, где не надо так быстро соображает, всегда первый со своим луком лезет, а бронью прикрыться ума не хватает.
- Ты сдурел что ли, чучело лихолесское? – взревел Гимли так, что даже Арагорн от следов обернулся, проверить, что там у этих двоих. – Думаешь коли вы эльфы тысячелетиями землю топчете, так и грудь прикрыть не надо? Небось не по притокам Андуина бегаешь, задрав штаны, а орков преследуешь. Тряпок намотал на себя, а до брони не додумался, сопляк!
Сказал и испугался, что палку-то перегнул. Сейчас ему объяснят всё, кто тут сопляк, этот-то, лесной, жил еще когда папаши и даже деда в помине на свете не было. Обидится и с лошади спустит, и глаза еще остекленеют, будто спит наяву.
Эльф дернулся, забыв про лук, и Гимли чувствительно получил по зубам, не заметив этого. Глаза у Леголаса потемнели как Келед-Зарам.
- Я не цепляюсь за жизнь, как вы, смертные. Смерть приходит к эльфам сама, как награда, а не как кара. Тебе этого не понять, гном!
Волосы резко отвернувшегося эльфа вновь запорошили глаза, однако Гимли досадливо дернул головой, промолчав. Когда он сотни раз говорил Леголасу «эльф», тот принимал это как должное. Но когда его спутник по братству бросил это «гном», прозвучало донельзя обидно. Это надо было обдумать.
Запоздало кольнула совесть: он так вцеплялся в бока принца через эльфиские тряпки, будто намеревался согнуть гвоздь. Оно конечно, эльфы тощие но сильные, вон и этот - вроде одной рукой сломаешь, а на деле как меч, от широких по эльфийским меркам плеч вниз сужается, спина узкая, но жилистая как сыромятный ремень. Однако ж не дело так вцепляться-то, да без брони, небось бедолага себя как в тисках чувствует. Гимли осторожно попробвал ослабить хватку, конь тут же вскинул задом, и гном, подлетев, пребольно шлепнулся на конскую спину. Родимая секира ткнулась в ребро, хорошо не пропорола, но в глазах звезды крутанулись на миг. Делать нечего, пришлось снова намертво вцепляться в Леголаса. Дело важнее, а синяки пройдут. Эльф не обернулся, гном замолк, и, пока не добрались до зловонной дымной кучи, ни слова друг другу не сказали.
ТBC