Мой основной логин - Хельгрин. Этот - только для текстов по ВК.
Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.
Мордор. Черные Врата. Кормалленское поле.
читать дальшеКогда дошли до Мораннона, оказалось, что Гимли должен ехать к воротам и представлять перед лицом Саурона всех гномов. Конечно, только Гэндальфу эта мысль в голову и могла прийти. Леголасу, кажется, было вообще все равно – ехать или не ехать. А Гимли-то подумал про себя – авось не будет видно гномов, так и не узнает Саурон о том, что они тож против него, так может и... если что. Однако оборвал себя: гномы народ расчетливый, да, монетку к монетке складывают и интерес свой блюсти не забывают, однако же подчиняться никому не будут. Хоть Саурону, хоть его Оку, да и хоть бы тот даже срамом своим перед всеми вертел, все равно не посмотрят, эка невидаль.
Гэндальфу однако заявил, что мол поедет, но за высоким Леголасом его все равно не видать будет. На что многомудрый старец ответствовал, что, во-первых, Гимли – гном вполне себе крепкий, и потому за тонким изящным эльфом его не спрячешь. А во-вторых, что если вдруг опять колдовство какое будет, как тогда в Изенгарде, когда сарумановыми словесами все очаровываться начали, кто их с небес на землю спустит своей практичностью?
Гимли так и не понял - то ли гордиться ему, то ли стыдиться. Они как раз оставили войско позади, и сын Глоина изо всех сил старался держаться коленями, выпрямиться, забыть про чувствительно ноющий зад и вообще полностью соответствовать величию народа гномов. К счастью, Леголас на возню, пинки и тычки не сердился, так что в конце-концов Гимли удалось принять позу, которую он навскидку счел горделивой. Если бы только еще этот белобырысый волосы свои подобрал, и они не лезли бы в глаза, да еще если бы пешком идти, а не сидеть враскоряку... да если бы вообще оказаться не здесь, а у себя в Эреборе... вот там бы он показал истинное величие, да...
- Видно Гэндальф никак не может забыть, как ты обозвал Сарумана вертуном и ловкачом, а теперь хочет услышать, что ты про Саурона скажешь, - обернувшийся к нему Леголас оборвал череду несбыточных помыслов.
- То и скажу, - мрачно ответствовал Гимли, - что даже если тот срам свой над башней выставит и крутить им начнет, все равно гномы ему подчиняться не будут.
Леголас фыркнул до того неуместно-громко среди мрачно молчащих воинов, что даже Арагорн недовольно обернулся. Эльф сразу замолчал, но плечи его мелко-мелко тряслись, а лицо порозовело – бедолага всеми силами пытался сдержаться, но овладел собой только когда ворота распахнулись, и оттуда наконец соизволило выйти посольство Барад-Дура.
Когда стало ясно, что надеяться не на что, – главный Хранитель кольца сгинул, колечко уже доставлено его прямому хозяину, ну а войск в Мордоре как в лесу листьев – все они заторопились вернуться к войскам. Гимли решительно тронул Леголаса за локоть.
- Слушай, друг Леголас, - торжественно завел он. – Я разумею, что если уж так все обернулось, то надо нам постараться сегодня же на поле битвы и пасть, ну и морд орочьих поболе с собой унести, как мыслишь?
Леголас согласно кивнул, потом весело прищурился:
- Так что, друг Гимли, если кого первым подстрелят, второй и прикрывать его не станет?
Гимли попытался честно представить, что он в угаре битвы несется вперед, оставив за спиной раненого, беспомощного Леголаса и не смог.
- Не, - рассудил он, - прикрывать-то все равно станем, но сметут же нас когда-нибудь? Так я думаю, ты лечительством своим сегодня не балуйся, ежели меня вдруг что...
Эльф кивнул и выдвинул свое условие:
- Ну и ты тогда, друг Гимли, если уж меня подстрелят или ранят так, что толку от меня в бою не будет, окажи милость как тем героям...
Гимли вздохнул, сжал слегка пальцы на поясе Леголаса и кивнул. Тот видеть его не мог, однако же понял.
- Надо бы и с молодцами теми договориться, ну сыновьями Элронда...
Так и вышло поэтому, что когда кольцо орков и троллей смыкалось вокруг них, стояли они, четверо, вместе. И почему-то каждый улыбался, будто собрался не жизнь положить, а хлебнуть с друзьями пивка после изрядной работы.
Стрелы орочьи летели мимо как заговоренные, дружно спускали тетивы Леголас и Элроир-лучник. Гимли был доволен – теперь-то уж он их не перепутает. Взвизгивала над головой пернатая смерть, без промаха бил лук с дивным волосом Галадриэли, впрочем и ривендельский был не хуже. Пока не добежали до них орки, Гимли с Элладаном пополняли друзьям тулы, потом же не до того стало – началась сеча.
Не было усталости, не помышлял сын Глоина об отдыхе, или о том хотя бы, чтобы стереть пот. Была веселая решимость умереть, но перед тем убивать всех, до кого родимая секира дотянется. Звенели мечи братьев, мелькал маленькой молнией леголасов дагг, и было это самым прекрасным, что видел Гимли в своей жизни. Кружили в поднебесье назгулы, однако тверды были все четверо – того можно пугать, кому есть, что в жизни терять, за что хвататься. Эти же отреклись от всего и лишь смеялись над призрачными криками, презирали мертвых кольценосцев.
И когда дрогнули, побежали полчища врага, не опустили воины оружие, бросились следом... Однако же остановил их голос Гэндальфа, разнесшийся по всему полю, не дал сгинуть под обломками. Пока соображали, что да к чему, маг и сам в небесах скрылся на орлиной спине. Леголас рассудил, что ринулся тот спасать малышей-хоббитов, ежели вдруг живы, а Гимли подумал, что заодно еще и присмотреть, точно ли сгинуло колечко и не надо ли чего подправить, чтобы уж наверняка.
Однако же кольцо-кольцом, а резни еще хватало: наступали вастаки, визжали по-своему сомкнувшие ряды в невиданном построении хородцы, так что опустить секиру удалось только когда завечерело.
Опустело вокруг них, и оглядели друг друга, и улыбались. Ни царапины не было ни на ком из четверых, хранила, видать, судьба и воинская удача. Впрочем, Гимли уже размышлял, что ежели сгинул Саурон проклятый, то вроде как и полечить раненых не грех. А значит, опять таскаться ему за эльфом по всему полю, а затем откачивать его, горемычного... Впрочем, судьба по-иному решила: обошел тролля дохлого, да и увидел под ним знакомую пятку, тут-то сразу другое дело нашлось. И сыновья Элронда, и Леголас, и сам Гимли, и еще пара-тройка воинов, кто рядом случились, - еле отвернули тушу, чтобы шерстолапого вытащить. А уж сами красавцы какие после этого были – красные, жилы на лбу выступили, чуть по колено в землю не вросли да пупки не надорвали.
Однако же знали все уже, кто такие невысоклики, и надеялись, что этот выживет. Леголас тут же и склонился над ним, долго руками водил, шептал что-то, молчал, будто вслушивался, снова шептал. Молчали воины, молчали братья, молчал и Гимли, досадовал только, что плечо другу не подставишь как в бою. Однако зарозовели щеки, сморил наконец хоббита целительный сон, а не смертная дрема, а Леголас пошатнулся знакомо. Уже понял сын Глоина, что не только следом таскаться за остроухим, а и за пояс держать как в прошлый раз придется – разве ж угомонится этот? Тут явился Гэндальф, сказал, что спасли мальчонку-то этого, Фродо, с другом его, без сознаниия, значит, лежат. Оно и понятно – небось натерпелись бедолаги так, что им все битвы разом отдыхом бы показались. И не велел Гэндальф Леголасу более руки накладывать. Сказал, найдется тут сила иная, без него работу сделают.
Глянул Гимли на друга, увидел как опустил тот золотоволосую голову в горьком молчании, да и встрял:
- Не знаю я, что там за сила, однако же тролля мы без нее своротили, и невысоклика, вон, Леголас лечил один, без всякой силы.
Гэндальф зыркнул, ни слова не сказал, подхватил Перегрина, да и умчался с ним куда-то. Гимли кивнул Леголасу – мол унесся старик неугомонный. И если уж так лечить нетерпится – чего ждать-то? Однако же покачал головой эльф – не дело, мол, против слова Гэндальфа идти. Ну не дело, так не дело, он в замыслы высокие лезть не будет.
Потом была спешная ночевка, сборы, и все войско отправилось обратно в Гондор, поскольку хоть и сгинул Саурон со всей мерзостью, а оставаться лишнее посреди вонючей пустыни никто не желал. Гимли покачивался в седле позади Леголаса и размышлял, что вроде как вот она победа, вот оно – счастье. Однако же не приняла еще душа, что все окончилось, и что ему дальше делать, возвращаться ли домой или погулять еще по чужим краям, - не знал. Оттого и хмурился. Вспомнил, что говорил Леголас, мол, боится он перемен и подивился. Все ж мудры они, эльфы, многое им видится, все-то им ясно такое, до чего сам умом только через год дойдешь, если вообще дойдешь конечно. А потом вспомнил, что обещали они Арагорну украсить город его, столицу будущего царства, да и повеселел. Много работы впереди, да и в пещеры подле Хельмовой Пади прогуляться можно не торопясь... словом, не темь уже впереди, а и дорогу кой-какую видно.
Леголас словно спиной почувствовал, что изменилось настроение друга, обернулся, устремил сияющий взгляд в глаза, по своему обыкновению молча вопрошая.
Гимли неторопясь огладил бороду, вид принял важный и солидный, ну и признался наконец:
- Ты нам, мой друг, обещался отыскать солнце в буране Баразинбара, а я, думается, ведаю, куда нам дальше двинуться. Ты – лес насаживать со своими, я – крепи обновлять, да новые возводить... помнишь Минас-Тирит?
Эльф кивнул:
- Да я и не сомневался, что мы найдем чем заняться, мой друг. Сначала только надо научиться снова радоваться свету, да в коронации принять участие, и ты мне обещал прогуляться в Фангорн...
- А ты мне в пещеры.
- Ну и зачем говорить многое о том, что без слов понятно? – лукаво улыбнулся эльф и внезапно поднял Арода на дыбы.
Гимли ухватился за ненормального, сверзиться не успел, однако весь день до вечера исправно ворчал и ругался. Но лихолесский принц не возражал, только фыркал на особо забористые словечки. Небось слушал да запоминал – не умеют остроухие ругаться как след, так не грех и поучиться.
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.
Мордор. Черные Врата. Кормалленское поле.
читать дальшеКогда дошли до Мораннона, оказалось, что Гимли должен ехать к воротам и представлять перед лицом Саурона всех гномов. Конечно, только Гэндальфу эта мысль в голову и могла прийти. Леголасу, кажется, было вообще все равно – ехать или не ехать. А Гимли-то подумал про себя – авось не будет видно гномов, так и не узнает Саурон о том, что они тож против него, так может и... если что. Однако оборвал себя: гномы народ расчетливый, да, монетку к монетке складывают и интерес свой блюсти не забывают, однако же подчиняться никому не будут. Хоть Саурону, хоть его Оку, да и хоть бы тот даже срамом своим перед всеми вертел, все равно не посмотрят, эка невидаль.
Гэндальфу однако заявил, что мол поедет, но за высоким Леголасом его все равно не видать будет. На что многомудрый старец ответствовал, что, во-первых, Гимли – гном вполне себе крепкий, и потому за тонким изящным эльфом его не спрячешь. А во-вторых, что если вдруг опять колдовство какое будет, как тогда в Изенгарде, когда сарумановыми словесами все очаровываться начали, кто их с небес на землю спустит своей практичностью?
Гимли так и не понял - то ли гордиться ему, то ли стыдиться. Они как раз оставили войско позади, и сын Глоина изо всех сил старался держаться коленями, выпрямиться, забыть про чувствительно ноющий зад и вообще полностью соответствовать величию народа гномов. К счастью, Леголас на возню, пинки и тычки не сердился, так что в конце-концов Гимли удалось принять позу, которую он навскидку счел горделивой. Если бы только еще этот белобырысый волосы свои подобрал, и они не лезли бы в глаза, да еще если бы пешком идти, а не сидеть враскоряку... да если бы вообще оказаться не здесь, а у себя в Эреборе... вот там бы он показал истинное величие, да...
- Видно Гэндальф никак не может забыть, как ты обозвал Сарумана вертуном и ловкачом, а теперь хочет услышать, что ты про Саурона скажешь, - обернувшийся к нему Леголас оборвал череду несбыточных помыслов.
- То и скажу, - мрачно ответствовал Гимли, - что даже если тот срам свой над башней выставит и крутить им начнет, все равно гномы ему подчиняться не будут.
Леголас фыркнул до того неуместно-громко среди мрачно молчащих воинов, что даже Арагорн недовольно обернулся. Эльф сразу замолчал, но плечи его мелко-мелко тряслись, а лицо порозовело – бедолага всеми силами пытался сдержаться, но овладел собой только когда ворота распахнулись, и оттуда наконец соизволило выйти посольство Барад-Дура.
Когда стало ясно, что надеяться не на что, – главный Хранитель кольца сгинул, колечко уже доставлено его прямому хозяину, ну а войск в Мордоре как в лесу листьев – все они заторопились вернуться к войскам. Гимли решительно тронул Леголаса за локоть.
- Слушай, друг Леголас, - торжественно завел он. – Я разумею, что если уж так все обернулось, то надо нам постараться сегодня же на поле битвы и пасть, ну и морд орочьих поболе с собой унести, как мыслишь?
Леголас согласно кивнул, потом весело прищурился:
- Так что, друг Гимли, если кого первым подстрелят, второй и прикрывать его не станет?
Гимли попытался честно представить, что он в угаре битвы несется вперед, оставив за спиной раненого, беспомощного Леголаса и не смог.
- Не, - рассудил он, - прикрывать-то все равно станем, но сметут же нас когда-нибудь? Так я думаю, ты лечительством своим сегодня не балуйся, ежели меня вдруг что...
Эльф кивнул и выдвинул свое условие:
- Ну и ты тогда, друг Гимли, если уж меня подстрелят или ранят так, что толку от меня в бою не будет, окажи милость как тем героям...
Гимли вздохнул, сжал слегка пальцы на поясе Леголаса и кивнул. Тот видеть его не мог, однако же понял.
- Надо бы и с молодцами теми договориться, ну сыновьями Элронда...
Так и вышло поэтому, что когда кольцо орков и троллей смыкалось вокруг них, стояли они, четверо, вместе. И почему-то каждый улыбался, будто собрался не жизнь положить, а хлебнуть с друзьями пивка после изрядной работы.
Стрелы орочьи летели мимо как заговоренные, дружно спускали тетивы Леголас и Элроир-лучник. Гимли был доволен – теперь-то уж он их не перепутает. Взвизгивала над головой пернатая смерть, без промаха бил лук с дивным волосом Галадриэли, впрочем и ривендельский был не хуже. Пока не добежали до них орки, Гимли с Элладаном пополняли друзьям тулы, потом же не до того стало – началась сеча.
Не было усталости, не помышлял сын Глоина об отдыхе, или о том хотя бы, чтобы стереть пот. Была веселая решимость умереть, но перед тем убивать всех, до кого родимая секира дотянется. Звенели мечи братьев, мелькал маленькой молнией леголасов дагг, и было это самым прекрасным, что видел Гимли в своей жизни. Кружили в поднебесье назгулы, однако тверды были все четверо – того можно пугать, кому есть, что в жизни терять, за что хвататься. Эти же отреклись от всего и лишь смеялись над призрачными криками, презирали мертвых кольценосцев.
И когда дрогнули, побежали полчища врага, не опустили воины оружие, бросились следом... Однако же остановил их голос Гэндальфа, разнесшийся по всему полю, не дал сгинуть под обломками. Пока соображали, что да к чему, маг и сам в небесах скрылся на орлиной спине. Леголас рассудил, что ринулся тот спасать малышей-хоббитов, ежели вдруг живы, а Гимли подумал, что заодно еще и присмотреть, точно ли сгинуло колечко и не надо ли чего подправить, чтобы уж наверняка.
Однако же кольцо-кольцом, а резни еще хватало: наступали вастаки, визжали по-своему сомкнувшие ряды в невиданном построении хородцы, так что опустить секиру удалось только когда завечерело.
Опустело вокруг них, и оглядели друг друга, и улыбались. Ни царапины не было ни на ком из четверых, хранила, видать, судьба и воинская удача. Впрочем, Гимли уже размышлял, что ежели сгинул Саурон проклятый, то вроде как и полечить раненых не грех. А значит, опять таскаться ему за эльфом по всему полю, а затем откачивать его, горемычного... Впрочем, судьба по-иному решила: обошел тролля дохлого, да и увидел под ним знакомую пятку, тут-то сразу другое дело нашлось. И сыновья Элронда, и Леголас, и сам Гимли, и еще пара-тройка воинов, кто рядом случились, - еле отвернули тушу, чтобы шерстолапого вытащить. А уж сами красавцы какие после этого были – красные, жилы на лбу выступили, чуть по колено в землю не вросли да пупки не надорвали.
Однако же знали все уже, кто такие невысоклики, и надеялись, что этот выживет. Леголас тут же и склонился над ним, долго руками водил, шептал что-то, молчал, будто вслушивался, снова шептал. Молчали воины, молчали братья, молчал и Гимли, досадовал только, что плечо другу не подставишь как в бою. Однако зарозовели щеки, сморил наконец хоббита целительный сон, а не смертная дрема, а Леголас пошатнулся знакомо. Уже понял сын Глоина, что не только следом таскаться за остроухим, а и за пояс держать как в прошлый раз придется – разве ж угомонится этот? Тут явился Гэндальф, сказал, что спасли мальчонку-то этого, Фродо, с другом его, без сознаниия, значит, лежат. Оно и понятно – небось натерпелись бедолаги так, что им все битвы разом отдыхом бы показались. И не велел Гэндальф Леголасу более руки накладывать. Сказал, найдется тут сила иная, без него работу сделают.
Глянул Гимли на друга, увидел как опустил тот золотоволосую голову в горьком молчании, да и встрял:
- Не знаю я, что там за сила, однако же тролля мы без нее своротили, и невысоклика, вон, Леголас лечил один, без всякой силы.
Гэндальф зыркнул, ни слова не сказал, подхватил Перегрина, да и умчался с ним куда-то. Гимли кивнул Леголасу – мол унесся старик неугомонный. И если уж так лечить нетерпится – чего ждать-то? Однако же покачал головой эльф – не дело, мол, против слова Гэндальфа идти. Ну не дело, так не дело, он в замыслы высокие лезть не будет.
Потом была спешная ночевка, сборы, и все войско отправилось обратно в Гондор, поскольку хоть и сгинул Саурон со всей мерзостью, а оставаться лишнее посреди вонючей пустыни никто не желал. Гимли покачивался в седле позади Леголаса и размышлял, что вроде как вот она победа, вот оно – счастье. Однако же не приняла еще душа, что все окончилось, и что ему дальше делать, возвращаться ли домой или погулять еще по чужим краям, - не знал. Оттого и хмурился. Вспомнил, что говорил Леголас, мол, боится он перемен и подивился. Все ж мудры они, эльфы, многое им видится, все-то им ясно такое, до чего сам умом только через год дойдешь, если вообще дойдешь конечно. А потом вспомнил, что обещали они Арагорну украсить город его, столицу будущего царства, да и повеселел. Много работы впереди, да и в пещеры подле Хельмовой Пади прогуляться можно не торопясь... словом, не темь уже впереди, а и дорогу кой-какую видно.
Леголас словно спиной почувствовал, что изменилось настроение друга, обернулся, устремил сияющий взгляд в глаза, по своему обыкновению молча вопрошая.
Гимли неторопясь огладил бороду, вид принял важный и солидный, ну и признался наконец:
- Ты нам, мой друг, обещался отыскать солнце в буране Баразинбара, а я, думается, ведаю, куда нам дальше двинуться. Ты – лес насаживать со своими, я – крепи обновлять, да новые возводить... помнишь Минас-Тирит?
Эльф кивнул:
- Да я и не сомневался, что мы найдем чем заняться, мой друг. Сначала только надо научиться снова радоваться свету, да в коронации принять участие, и ты мне обещал прогуляться в Фангорн...
- А ты мне в пещеры.
- Ну и зачем говорить многое о том, что без слов понятно? – лукаво улыбнулся эльф и внезапно поднял Арода на дыбы.
Гимли ухватился за ненормального, сверзиться не успел, однако весь день до вечера исправно ворчал и ругался. Но лихолесский принц не возражал, только фыркал на особо забористые словечки. Небось слушал да запоминал – не умеют остроухие ругаться как след, так не грех и поучиться.
-
-
10.08.2009 в 13:26Я не говорю что плохо, на самом деле понравилось)
-
-
16.08.2009 в 23:59-
-
18.08.2009 в 11:34Мэй Линн Гимли он у меня да... как ляпнет - так все, хоть падай
точно как авторНу он просто такой, практичный и без романтизмов, потому его комментарии иногда... пепелят. Спасибо, что читаете, жду мнений.