Мой основной логин - Хельгрин. Этот - только для текстов по ВК.
на комменты отвечу завтра, потому что падаю спать, а дел невпроворот. Но проду принесла 
Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.
Неподалеку от Хеннет-Аннуна. Итилия.
читать дальшеПопировали под андуинскими туманами, потолковали с хоббитами о том о сем, радостно было и покойно, хотя головы наутро кое у кого болели. Гимли, проснувшись, вообще решил мертвым прикинуться, но остроухий покою не дал, растормошил, да заставил выхлебать котелок какого-то травянистого варева. Гном, конечно, не упустил случая поворчать на горькие эльфийские зелья, однако же в голове взаправду прояснилось.
Но кончился и этот путь, забелела впереди твердыня на склоне Миндоллуина, тут разбили палатки, да и остались ждать утра. Гимли, правда, подбил Леголаса прогуляться в купальни, - завтра-то все как нахлынут, когда еще вымоешься? Это эльфу и в холодном Андуине плескаться хорошо, а гному надо с паром да с мылом. Словом, посмеялся Леголас, но на гномью придумку поддался, так что были они утром у всего города на виду не пропыленными бродягами, а сразу видно – наследники хороших родов, хоть и вдвоем на одном коне.
Гимли посмотрел-посмотрел на толпу, да и толкнул Леголаса:
- Вишь сколько народу-то? Неделю бы ждали грязнулями.
- Гимли, дружище, ты не можешь помолчать? – досадливо дернулся Леголас. – Мало того, что я как девица не мог успокоиться перед сауроновыми слугами, так еще теперь не хватало расхохотаться, когда чествуют Арагорна.
- А чем это Арагорн хуже? – вопросил гном. – Уж и посмеяться нельзя, чествуем же, а не женим...
Леголас без лишних слов двинул гному локтем куда-то в ребра. Не так, чтобы насмерть, однако же чувствительно.
Когда поехал Бродяжник вперед со строем дунаданцев да хоббитами, Гимли приуныл. Будто они и не шли с ним вместе от самого Ривендела, не из одного котла пили, да не один хлеб ломали. Леголас обернулся, наклонился, зашептал:
- Гимли, дружище... ну вот если бы славили сейчас твои подвиги, хотел бы ты, чтобы все гномы Эребора следовали за тобой?
Гном представил себе отца, братьев, друзей, да вообще все родные до боли рожи, и от тоски аж заболело что-то в груди. В горле перехватило, и он только кивнул.
- Ну вот, - продолжал Леголас. - Они же его братья, с ним выросли, воевали вместе... понимаешь?
- Но если бы славили меня, я бы без тебя перед всеми не пошел, - по вечной привычке возражать перебил его Гимли.
Леголас помолчал, потом задумчиво, будто сам с собой говоря, вопросил:
- И почему у нас говорят, будто гномы – не прямодушный народ?
Пока сын Глоина ответ придумывал, чтобы и эльфов срезать, и гномов не припозорить, Леголас снова заговорил:
- Мы были вместе с тобой, мой друг. А он шел один, понимаешь? Не вместе с кем-то, а сам, решая за всех и за себя. А мы шли всего лишь следом. Ну а хоббиты... – гном уже хотел его перебить, но Леголас предостерегающе вскинул длиннопалую руку, - ну а хоббиты... то, что взяли на себя они – это тяжкая ноша. Я не знаю, смог бы я вынести такое?
- Это уж точно, - вздохнул Гимли. – Я готов сколько угодно махать секирой, но только не тащиться в мордорскую пустыню к сауроновым мерзостям.
На том и порешили, и Гимли обижаться перестал. Подумал даже, что иногда эльфы-то тоже по делу мыслят, поди ж ты. Так и короновали Арагорна. Праздновали всем городом, если не всем государством, только Гимли был теперь умный и человеческим винам доверял не слишком. Не будет же принц Лихолесья каждый раз ему травки варить.
Жалко было только, когда уехали седмицу спустя сыновья Элронда. Обнялись напрощание все четверо, да и вскочили близнецы на коней. Они с Леголасом долго провожали глазами две точки, поднявшись на один из уступов.
Потянулись дни, хранителей поселили в одном доме и попросили покуда не разъезжаться. Гимли или пропадал на кузне, тогда Леголас уходил в леса и бродил там, или рука об руку ходили по городу, прикидывали да раздумывали, чем заменить то, что сгинуло в битве, да где вырастить деревья, да как проложить стоки, чтобы не иссохла вся зелень.
Однако же стало ясно, чего ждал Арагорн, когда под вечер затрубили эльфийские рога, да в распахнутые ворота впереди дружины въехали близнецы. Эльфа и гнома увидели, разом кивнули им, тая в глазах задор и радость, однако же серьезны стали их лица, ибо сопровождали Владык. Как заколдованный смотрел Гимли на Галадриэль. И увидел таки, как чуть склонила она голову, глянув на него, и ощутил прикосновение ко лбу, будто неразумного младенца поцеловала мать, чтобы не мнились страхи во тьме.
- Ты был храбр, сын Глоина. – зазвучало у него в голове. – Великая честь для меня – принять служение такого Хранителя Пряди. Отринь же прошлое и будь счастлив, если это возможно для тебя, и если ты хочешь этого.
И Гимли неловко преклонил голову, понимая, что обращены слова были к нему одному, однако же казалось, будто весь город внимал.
И Леголас замер так же, скорбь и радость мешались в его взоре. Проводили Владычицу глазами, будто оцепенев, а потом снова заслышался шум: Арагорн помогал сойти с коня ненаглядной своей Арвен, и сияло его лицо.
Гном и эльф разом обернулись друг на друга, оба бледные, с горящими глазами.
- Мне посулила она многотрудный путь, но избавленье в конце, если смогу пройти его весь, не склонив головы и не отступив, - тихо ответил Леголас на немой вопрос. Порешил для себя быть откровенным с гномом, ибо никто не заслужил доверия так, как он. – Она посулила мне надежду, друг Гимли, понимаешь ли ты это?
Гимли кивнул и отмолвил:
- А мне... меня... сказала что горда мною, принять мое служение, и еще, что надо отринуть прошлое и быть счастливым, если я смогу и захочу.
- А что, можешь не захотеть? – в глазах Леголаса плясали искры, и казалось, весь он светится, весь тянется к небу как молодое дерево, так вспыхнула в нем сила надежды, а трудностей он не страшился, верил в себя и в плечо друга, и несколько дней потом глядел на мир, улыбаясь и светясь.
Гимли же как раз долго раздумывал, что же хотела сказать ему Владычица? Потом порешил, что для правильного гнома счастье в том, что он руаами создает. А работы предстояло много, потому надо не лениться, а захотеть. А счастлив уж он будет, когда прославится Минас-Тирит гномьим искуством. Потому может и не захотеть быть счастливым, потому как гномы любят не только делать, но и переделывать, еще лучше чтоб стало. Так какой смысл в счастье-то таком, интереса в работе лишаться? Подумал еще, что велит Галадриэль забыть все, что было, однако ж не хотелось ему забывать. Были и горести, и кровь, и смерть, и угар битвы, однако была и дружба, была и радость, как забудешь такое?
Минула середина лета и празднества, и наконец выехала из Минас-Тирита длинная процессия, да и повлекла ее потихоньку дорога в Ристанию. И снова сидел Гимли позади Леголаса, привычно держась за спину эльфа, ехали часто рядом с братьями, однако ж не перешучивались – как-никак последнюю почесть ристанийскому конунгу оказывали.
Однако ж от Владык старались оба держаться подальше, и пока не уехали те из Эдораса, на глаза им не попадались. Хоть и хотел Гимли сразиться с Эомером за Галадриэль, однако когда скрылся на горизонте ее белый конь, вздохнул свободнее. С братьями прощались сердечно, хоть и ведали уже, что видятся последний раз. Уходили эльфы Ривендела за море, искали счастья в блаженном заповедном краю.
Отгрустили, и впосмнил Гимли, что пора бы уже тащить этого лесного в пещеры, показывать красоты, а то что он видел кроме ненаглядных листочков и чаек?
Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.
Неподалеку от Хеннет-Аннуна. Итилия.
читать дальшеПопировали под андуинскими туманами, потолковали с хоббитами о том о сем, радостно было и покойно, хотя головы наутро кое у кого болели. Гимли, проснувшись, вообще решил мертвым прикинуться, но остроухий покою не дал, растормошил, да заставил выхлебать котелок какого-то травянистого варева. Гном, конечно, не упустил случая поворчать на горькие эльфийские зелья, однако же в голове взаправду прояснилось.
Но кончился и этот путь, забелела впереди твердыня на склоне Миндоллуина, тут разбили палатки, да и остались ждать утра. Гимли, правда, подбил Леголаса прогуляться в купальни, - завтра-то все как нахлынут, когда еще вымоешься? Это эльфу и в холодном Андуине плескаться хорошо, а гному надо с паром да с мылом. Словом, посмеялся Леголас, но на гномью придумку поддался, так что были они утром у всего города на виду не пропыленными бродягами, а сразу видно – наследники хороших родов, хоть и вдвоем на одном коне.
Гимли посмотрел-посмотрел на толпу, да и толкнул Леголаса:
- Вишь сколько народу-то? Неделю бы ждали грязнулями.
- Гимли, дружище, ты не можешь помолчать? – досадливо дернулся Леголас. – Мало того, что я как девица не мог успокоиться перед сауроновыми слугами, так еще теперь не хватало расхохотаться, когда чествуют Арагорна.
- А чем это Арагорн хуже? – вопросил гном. – Уж и посмеяться нельзя, чествуем же, а не женим...
Леголас без лишних слов двинул гному локтем куда-то в ребра. Не так, чтобы насмерть, однако же чувствительно.
Когда поехал Бродяжник вперед со строем дунаданцев да хоббитами, Гимли приуныл. Будто они и не шли с ним вместе от самого Ривендела, не из одного котла пили, да не один хлеб ломали. Леголас обернулся, наклонился, зашептал:
- Гимли, дружище... ну вот если бы славили сейчас твои подвиги, хотел бы ты, чтобы все гномы Эребора следовали за тобой?
Гном представил себе отца, братьев, друзей, да вообще все родные до боли рожи, и от тоски аж заболело что-то в груди. В горле перехватило, и он только кивнул.
- Ну вот, - продолжал Леголас. - Они же его братья, с ним выросли, воевали вместе... понимаешь?
- Но если бы славили меня, я бы без тебя перед всеми не пошел, - по вечной привычке возражать перебил его Гимли.
Леголас помолчал, потом задумчиво, будто сам с собой говоря, вопросил:
- И почему у нас говорят, будто гномы – не прямодушный народ?
Пока сын Глоина ответ придумывал, чтобы и эльфов срезать, и гномов не припозорить, Леголас снова заговорил:
- Мы были вместе с тобой, мой друг. А он шел один, понимаешь? Не вместе с кем-то, а сам, решая за всех и за себя. А мы шли всего лишь следом. Ну а хоббиты... – гном уже хотел его перебить, но Леголас предостерегающе вскинул длиннопалую руку, - ну а хоббиты... то, что взяли на себя они – это тяжкая ноша. Я не знаю, смог бы я вынести такое?
- Это уж точно, - вздохнул Гимли. – Я готов сколько угодно махать секирой, но только не тащиться в мордорскую пустыню к сауроновым мерзостям.
На том и порешили, и Гимли обижаться перестал. Подумал даже, что иногда эльфы-то тоже по делу мыслят, поди ж ты. Так и короновали Арагорна. Праздновали всем городом, если не всем государством, только Гимли был теперь умный и человеческим винам доверял не слишком. Не будет же принц Лихолесья каждый раз ему травки варить.
Жалко было только, когда уехали седмицу спустя сыновья Элронда. Обнялись напрощание все четверо, да и вскочили близнецы на коней. Они с Леголасом долго провожали глазами две точки, поднявшись на один из уступов.
Потянулись дни, хранителей поселили в одном доме и попросили покуда не разъезжаться. Гимли или пропадал на кузне, тогда Леголас уходил в леса и бродил там, или рука об руку ходили по городу, прикидывали да раздумывали, чем заменить то, что сгинуло в битве, да где вырастить деревья, да как проложить стоки, чтобы не иссохла вся зелень.
Однако же стало ясно, чего ждал Арагорн, когда под вечер затрубили эльфийские рога, да в распахнутые ворота впереди дружины въехали близнецы. Эльфа и гнома увидели, разом кивнули им, тая в глазах задор и радость, однако же серьезны стали их лица, ибо сопровождали Владык. Как заколдованный смотрел Гимли на Галадриэль. И увидел таки, как чуть склонила она голову, глянув на него, и ощутил прикосновение ко лбу, будто неразумного младенца поцеловала мать, чтобы не мнились страхи во тьме.
- Ты был храбр, сын Глоина. – зазвучало у него в голове. – Великая честь для меня – принять служение такого Хранителя Пряди. Отринь же прошлое и будь счастлив, если это возможно для тебя, и если ты хочешь этого.
И Гимли неловко преклонил голову, понимая, что обращены слова были к нему одному, однако же казалось, будто весь город внимал.
И Леголас замер так же, скорбь и радость мешались в его взоре. Проводили Владычицу глазами, будто оцепенев, а потом снова заслышался шум: Арагорн помогал сойти с коня ненаглядной своей Арвен, и сияло его лицо.
Гном и эльф разом обернулись друг на друга, оба бледные, с горящими глазами.
- Мне посулила она многотрудный путь, но избавленье в конце, если смогу пройти его весь, не склонив головы и не отступив, - тихо ответил Леголас на немой вопрос. Порешил для себя быть откровенным с гномом, ибо никто не заслужил доверия так, как он. – Она посулила мне надежду, друг Гимли, понимаешь ли ты это?
Гимли кивнул и отмолвил:
- А мне... меня... сказала что горда мною, принять мое служение, и еще, что надо отринуть прошлое и быть счастливым, если я смогу и захочу.
- А что, можешь не захотеть? – в глазах Леголаса плясали искры, и казалось, весь он светится, весь тянется к небу как молодое дерево, так вспыхнула в нем сила надежды, а трудностей он не страшился, верил в себя и в плечо друга, и несколько дней потом глядел на мир, улыбаясь и светясь.
Гимли же как раз долго раздумывал, что же хотела сказать ему Владычица? Потом порешил, что для правильного гнома счастье в том, что он руаами создает. А работы предстояло много, потому надо не лениться, а захотеть. А счастлив уж он будет, когда прославится Минас-Тирит гномьим искуством. Потому может и не захотеть быть счастливым, потому как гномы любят не только делать, но и переделывать, еще лучше чтоб стало. Так какой смысл в счастье-то таком, интереса в работе лишаться? Подумал еще, что велит Галадриэль забыть все, что было, однако ж не хотелось ему забывать. Были и горести, и кровь, и смерть, и угар битвы, однако была и дружба, была и радость, как забудешь такое?
Минула середина лета и празднества, и наконец выехала из Минас-Тирита длинная процессия, да и повлекла ее потихоньку дорога в Ристанию. И снова сидел Гимли позади Леголаса, привычно держась за спину эльфа, ехали часто рядом с братьями, однако ж не перешучивались – как-никак последнюю почесть ристанийскому конунгу оказывали.
Однако ж от Владык старались оба держаться подальше, и пока не уехали те из Эдораса, на глаза им не попадались. Хоть и хотел Гимли сразиться с Эомером за Галадриэль, однако когда скрылся на горизонте ее белый конь, вздохнул свободнее. С братьями прощались сердечно, хоть и ведали уже, что видятся последний раз. Уходили эльфы Ривендела за море, искали счастья в блаженном заповедном краю.
Отгрустили, и впосмнил Гимли, что пора бы уже тащить этого лесного в пещеры, показывать красоты, а то что он видел кроме ненаглядных листочков и чаек?
-
-
11.08.2009 в 19:35Уж и посмеяться нельзя, чествуем же, а не женим...
Значит на свадьбе Арагорна они плакать будут?
Не будет же принц Лихолесья каждый раз ему травки варить.
А вдруг будет?
Отгрустили, и впосмнил Гимли, что пора бы уже тащить этого лесного в пещеры, показывать красоты, а то что он видел кроме ненаглядных листочков и чаек?
На самом интересном месте!
-
-
12.08.2009 в 15:50Очень понравилась, иду читать продолжение)
-
-
14.08.2009 в 11:33АрьКА~ в смысле - лучше? Почему?
-
-
14.08.2009 в 12:26-
-
14.08.2009 в 18:49-
-
15.08.2009 в 13:33Ангел сна да, действительно!
-
-
15.08.2009 в 22:44-
-
16.08.2009 в 20:42