Сковать последнее звено-7

[Хильгрэль]

Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Битва за Минас-Тирит на Пеленоррской равнине. День.

Когда вдали стали видны дымы, а Леголас вдохнул воздух и уверено заявил, что пахнет кровью и битвой, все начали вооружаться. Гимли оперся на секиру и осмелился даже на скамье встать, высматривая жадно, – что там, под стенами Минас-Тирита?

С моря в хаосе битвы мало что было понятно, - пыль всех раскрасила в один цвет, а фигурки различить было трудно. Зоркий Леголас неожиданно зычно потребовал поднять флаг – углядел, что защитники крепости шарахнулись от пиратских судов. Искали знамя в панике, не хватало только, чтобы свои же своих испугались и затворили ворота, однако нашлось и зареяло на мачте.

Корабль уронил парус, и низко клонясь бортом к воде, приблизился к деревянному настилу.

Арагорн, как всегда, первым ринулся на Харлондские пристани, ну а эльф с гномом последовали за ним. Дунаданцы там, друзья Арагорна, сыновья Эрлонда, - все отличные ребята. Но право следовать за ним и прикрывать спину они заслужили многажды, и делиться этим правом не собирались. Орки, уже собравшиеся встречать подмогу, сначала отхлынули, а потом начали смыкаться за ними, отсекая головной клин. Над головой засвистели летевшие в спину стрелы. Леголас моментально развернулся к пристани, вскинув лук, тетива так и запела. Прижавшись к его спине шагал Гимли, сын Глоина, и горе тому, кто норовил напасть сзади на государя – взлетала секира раз за разом, и жатву собирала не колосьями, а головами орочьими. Арагорн пробивался к Эомеру, гибнущему среди хородримцев, гондорские дружины догнали их с тыла, а мордорские полчища нахлынули с боков. По рукоять искупался в черной крови Элендиль, над шлемом гнома со свистом летал длинный эльфийский клинок, а сам он бился в обе-ручь, подхватив где-то еще и ристанийское копье. Накалывал на крестовину очередную тварь, а там уж или вспыхивал на солнце лихолесский кинжал-дагг, или снизу летела секира, и гномья вязь на обухе была последним, что видели урук-хаи..

Холодримцы огрызнулись стрелами, и Гимли вдруг развернуло к Леголасу, воткнув лбом тому прямо в грудь; топор прошелся над головой друга, срезав прядь золотистых волос, и ухнул в землю. Плечо запоздало приморозило болью, и рука мигом отнялась, прихватив с собой почему-то еще и ногу.

Вот теперь Леголасу пришлось туго: впереди гибли ристанийцы, и нельзя было гасить пыл государя, тормозить наступление, разрушать вал атаки. Дунаданцы пронеслись мимо вслед за Бродяжником, мелькнули одинаковые серые плащи, но с боков вновь и вновь налетали враги. Гимли привалился к ногам эльфа, пытаясь прийти в себя, в глазах почему-то было очень ярко, и он зажмурился. Над ним метался светлый клинок, не подпуская орочью мерзость, не давая добить легкую добычу, потоком хлестала черная вражья кровь. Надо было выдернуть стрелу и подвязать чем-нибудь руку - секиру он удержит и левой. Или лечь и прикинуться мертвым, авось уцелеет, - потому что долго лихолесскому принцу не продержаться. Сметут, зарубят, или уволокут с собой, а потом разорвут троллями надвое, изнывая от извечной ненависти к эльфам.

Он открыл глаза, болезненно заслезившиеся, и чуть носом не уткнулся в оперение торчавшей из плеча стрелы. Дарин и его корона! Стрела прошла навылет, и особо страшным ранение не было. Всего-то и надо было ее сломать и вытащить обломки, а потом перетянуть рану. Однако сломать не получалось - при каждом движении тело дурнотно гнулось, и потому он опирался о землю, пытаясь не шевелиться, чтобы не будоражить боль. Эльф на секунду нагнулся к нему (над головой свистнуло копье). Глаза у него были безумные, с серо-светящимися зрачками, и полные ужаса. Гимли судорожно пытался найти нужные слова, чтобы уговорить того идти, бежать за Арагорном, а не оставаться тут на потеху отставшим от основной брани оркам. Прямо над его головой что-то мелькнуло, и на коричнево-пыльной штанине эльфа вдруг взбух кровавый ручеек. Леголас охнул, оступившись, на него тут же замахнулся кривым ятаганом смуглокожий южанин, да сразу и упал, схватившись за торчащую в горле стрелу. Над гномом и клонившимся на землю, морщащимся от боли Леголасом встали две широкие спины. Свистнул лук, взлетел меч, и двое орков покатились по залитой кровью земле.

Ривендельский щегольский плащ задел Гимли по лицу, и один из сыновей Эрлонда, белозубо улыбаясь, подмигнул.

- Даю вам время на 10 наших стрел, Хранители. Подбирайте портки, и айда вперед.
- А то всех самых опасных убъют, что нам останется? – объяснил второй.
- Кстати, стреляем мы быстро, - подвел итог первый.

Гимли стало стыдно, что он так и не научился отличать братьев. Дрались они на диво слажено. С веселой поддавкой, будто не смерть чинили, а в жмурки играли. И как-то сразу понятно было, что походят они на строгого владыку Ривендела только внешне, а на деле отличные парни, с которыми и на пиру, и на войне не пропадешь.

Леголас неловко плюхнулся рядом с Гимли. Тонкие губы эльфа побелели, однако же он внимательно осмотрел стрелу в плече, аккуратно обломил головку, и, покосившись на гнома, резко выдернул древко. Сын Глоина зашипел – на правую сторону тела будто плеснули черпак кипятка. Не обращая на него внимания, эльф приник к плечу, почти уткнувшись носом в рану. На счастье обоих, отходящая боль не давала Гимли вздохнуть, а то хотел было поинтересоваться, чего это там остроухий вынюхивает, и приятно ли пахнут гномы после того, как хорошенько помашут топором.

Однако же промолчал. Леголас отстранился, выдохнул облегченно: - Яда нет.

Зажмурился и протянул пальцы к ране. На долю секунды все звуки боя стали страшно далекими, и Гимли почудилось, будто он слушает в Лориэне эльфийскую песню, и невероятные деревья едва шевелятся на ветру. Потом все нахлынуло вновь, слегка закружило, и на миг возникло чувство, что рука от плеча как живая ветвь дерева сейчас вырастет, вымахнет вперед и ввысь, а сам он останется стоять скрипучим кряжистым стволом. Однако минуло и это. Копаться в эльфийских штучках было некогда, надо было помочь самому великому лекарю, да сменить Элладана с Элроиром, до того дружно работавших мечами, что душа тешилась.

Левая штанинина эльфа пропиталась кровью, и он вытянул ногу, сосредоточенно кромсая боевым ножом подол рубахи. Плечо у гнома больше не болело, только было каким-то застоявшимся, и потому Гимли не вполне ему доверял. Перенял у Леголаса нож, да и отрезал левой рукой ровную полосу.

- У тебя-то чистая, без яда? – буркнул недовольно. Нет бы олуху лесному сначала себе кровь остановить, а потом за его плечо хвататься. Кровью-то и истечь можно, а пока стрела была в ране, так не помер бы небось.

Леголас на секунду прикрыл глаза: - Думаю, да.

- Ну так лечи, потом поверх перетянем, и будешь опять козлом прыгать.
- Почему сразу козлом? – фыркнул Леголас. – Не могу я себя лечить, никто не может, даже Владыки. Бинтуй давай или мне отдай тряпицу, что сидишь?

Гимли покачал головой, однако же разрезал порты, прижал на место окровавленную кожу и свел вместе края. Замотал, подвязал, и постарался не думать о том, что на повязке почти сразу начало расползаться темное пятно.

- Ерунда, - махнул рукой Леголас. – На нас все заживает быстро.

Он подскочил, ловкий и гибкий, подкинул гному его секиру, так и валявшуюся в двух шагах, и тут же выдернул из тула стрелу.

Вокруг братьев наросла немалая гора уродливых тел, однако самих не задело, пока прикрывали двух недотеп. Место оказалось на диво удачное – орки так и норовили скатиться к заводи, небось мнили себе захватить корабль да и удрать поздорову.

- Хороший день, - тряхнул головой один из братьев, которому чей-то меч сделал из одного плаща два. – И ходить никуда не надо, себя трудить, сами на нас бегут.
- Весьма любезно с их стороны, - кивнул второй без тени улыбки.

Гимли хмыкнул согласно, приспосабливаясь бить левой рукой. Если кто из нападавших думал, что в стоящей спинами друг к другу четверке с гномом справиться будет проще всего, то ошибался сильно, и больше уже ни о чем в земной жизни не помышлял. У орков головы-то и на плечах когда сидят – со скрипом соображают, а когда без плеч, так и вовсе мозгами шевелить не научены.

---

Сковать последнее звено - 6

[Хильгрэль]

Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Лебеннинская равнина, Великая река.

Мертвецы шли следом, и в спину постоянно тянуло ледяным мокрым сквозняком. Хотелось упросить эльфа поменяться местами, чтобы чувстовать за плечами живое тело, а не пронзающие мертвые взгляды. Однако, хоть лихолесский принц мертвых и не боялся, просить его о таком было бы слабостью и трусостью. Да и как бы он справился еще с конем, спереди сидя? Нет уж.

Лебеннинская равнина оставалась позади, где-то сбоку тонкой нитью раскаленного золота занимался хрупкий рассвет. Гимли зевал во весь рот, пару раз даже утыкался налобником в неизменно теплую спину и задремывал. Но вскидывался снова и снова, больно уж неподходящая компания для сна выдалась. Леголас хотел было успокоить, мол ничуть ему не мешает, если гном позади прикорнет на час-два, но глянул на его округлившиеся от страха глаза, да и промлчал.

Зря, ох зря он решил, что Арагорн не будет орать ночами. Только-только всё успокоилось, и даже мелькнули перед закрытыми веками лица папаши и братьев, и помстилось, будто сидит он за пиршественным столом в Эреборе, как его потрясли за плечо. Гимли встряхнулся, первым делом нащупал секиру (ишь, под щеку засунул, ровно подушку), но шума схватки слышно не было. Глаза Леголаса сияли в темноте, он сидел на корточках возле гнома, а в рассветном тумане гремел голос Арагорна, призывающий всех в Минас-Тирит.

Делать нечего, пришлось садиться на коня, и тут уж было не до сна: лошади летели стремглав, только и оставалось, что держаться за Леголаса, да гадать, сойдут ли с них обоих когда синяки, или до смерти пегими красоваться?

Для Гимли, который внюхиваться в воздушные струи был непривычен, а из-за леголасовой спины ничего и не видел, появление устья и большой воды прошло незамеченным. Но Леголас, остановив коня, вытянулся в струну, подняв к небу лицо с закрытыми глазами и отставив руки, будто собираясь взлететь. Сын Глоина, к чудачествам эльфа попривыкший, не мешал ему. Знал, что поблажит остроухий, да и к делу вернется, все-таки эльф-эльфом, но от воина в нем было больше, чем от лесного мечтателя. Потому он только вздохнул, глядя на спутанные ночной скачкой пряди и жилку, часто бьющуюся под прозрачно-фарфоровой кожей близкого виска.

- Чайки, - едва слышно выдохнул эльф. – Чайки зовут, слышишь?

- Чайки, чайки, - буркнул Гимли. – А еще курицы и утки. И два индюка, которыми мы точно станем, если не поторопимся. Без нас ведь сейчас драться-то будут! – добавил он жалобно.

Леголас мотнул головой, привычно мазнув сына Глоина волосами по лицу, однако же Арод прыгнул вперед, и они встали почти за плечом Арагорна.

А вот драться-то им и не пришлось. Призраки оказались хоть и страшными, однако же ребятами боевыми и лихими. Но когда, обменявшись всяческими клятвами, Бродяжник наконец отпустил их восвояси, Гимли вздохнул свободно.

Работы прибавилось: быстро наладили походную кузницу и один за другим расковывали пленников.

- Лучше бы выспался, - ворчал про себя Гимли, сбивая сотый по счету ошейник. Однако же кривил душой: освобождать было неожиданно приятно.

Леголас облюбовал им скамью на головном судне, завернулся в лориэнский плащ, подложил руки под голову и глядел в небо, вдыхая запах близкого моря.

Гимли явился к их месту чуть ли не в полдень: зевота раздирала рот, а глаза норовили склеится намертво. Однако же не шумел – хоть и выносливые эльфы, но тоже отдых нужен, вон опять в небо уставился, и не поймешь, грезит или так просто задумался.

- Я не сплю, мой друг, - Леголас с готовностью подвинулся и даже подложил гному в изголовье седельную сумку. – Ложись.

Гимли не церемонясь бухнул на палубу секиру, скинул кольчугу и сапоги, и, даже не стерев копоти с рук и лица, повалился кулем...

... Арод вдруг подпрыгнул и полетел, спина Леголаса надвинулась на него, и Гимли понял, что еще миг, и он соскользнет вниз, на едва видную внизу землю. Пальцы эльфа привычно поймали его за плечо, и он только хотел возмутиться, что это тот себе позволяет, летать-то уж на лошади зачем, как дернулся и проснулся.

Леголас действительно держал его за плечо, в глазах эльфа плясали смешинки:

- Проснись, мой друг. Не знаю, что тебе снилось, но дело к вечеру, и впереди зарево войны.

- Мне снилось, что ты, остолоп, решил верхом на море полететь, только меня с конской задницы снять забыл... – Гимли хотел еще что-то добавить, про бестолковых эльфов, но тут палуба из-под него вдруг поехала куда-то вниз и вбок, а потом вовсе начала заваливаться назад.

Леголас, ничуть на ворчание не обидевшийся, снова придержал его. Судя по всему, это и называлось волнами, потому как никто из сидящих рядом за борт не выпал и по палубе с криком не катался. Впрочем, над наследником Глоина потешаться не спешили, может и потому, что лихолесский принц удачно загородил его плащом. Гимли явственно ощутил, как пустое брюхо норовит стукнуться в зубы, сглотнул и почувствовал, как пол под ним валится в другую сторону. Леголас аккуратно, но твердо ухватил его за край рубахи и усадил. Голову обдало ветерком, дышать стало легче, потому гном аккуратно уцепился за скамью и выпрямился, жмуря глаза. Лицо у него было совершенно зеленым, и край скамьи он не намерен был отпускать, даже если бы на него насели все девять назгулов разом.

Леголас суетился вокруг него, почему-то чувствуя себя виноватым. Гимли даже обшарил себя глазами – уж не подшутил ли над ним во сне развеселый эльф? Однако все было на месте, и секира под скамьей, а кольчуга, так и вовсе вычищенная. Эльф закинул вперед кожаное ведерко на ремне, дождался пока ход корабля догонит посудину и одним ловким движением выдернул ее на борт.

Когда Гимли заглянул в подернутое рябью отражение, чуть сам не испугался. Помятая со сна, опухшая рожа, разукрашенная сажей, да еще и сохранившая на лбу рисунок дощатой палубы должна была принадлежать какому-нибудь орку, а не гордому потомку Дарина. Однако после воды стало легче, а потом эльфийский принц и вовсе расщедрился, одолжил костяной гребень, так что даже борода перестала походить на жеваное мочало.

- Да уж, друг Леголас, - рискнул он наконец открыть рот. – Если ты вознамеришься плавать по морю, то не забудь меня оставить на берегу. Эти скачки уж точно не для меня.

Тонкая морщинка скользнула по лбу эльфа, он покосился на подавляющего тошноту гнома, но ничего не сказал.

Молчали долго, пока к ним не подсел Арагорн, боящийся не поспеть вовремя.

---

Сковать последнее звено - 5

[Хильгрэль]

Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Крепость Горнбург, ворота Хельмовой Пади, Стезя Мертвых

Элладан и Элроир много вестей привезли, Бродяжник сделался задумчив, Леголас тоже всматривался на север, будто хотел увидеть тень родных лесов. Гимли перво-наперво хорошенько наточил подзатупившуюся секиру: как бы дело ни повернулось, а пылиться ей вряд ли придется. Потом взялся за молот и подправил бронь для лесного для этого. Как эльфы ни искусны, а все ж лучшие кузнецы – гномы. Может меньше тонкости в их работе (хотя и с этим бы он не согласился), но уж надежна-то она на диво. А новую бронь брать кто же станет, когда прежняя испытанная уже, и жизнь спасла?

Леголас поблагодарил рассеянно, однако же противиться не стал. Разглядывал лук, подаренный владычицей Галадриэль, оглаживал тугую тетиву и смотрел в никуда, словно бы дремал или грезил.

- А чего этот лук с собой не брал? – удивился Гимли, давно желавший вывести эльфа из странно-печального сна наяву.

- Не брал? – переспросил Леголас, и ответил как бы сам себе. – Потому и не брал, что рано было еще, теперь же время ему.

Гимли понял это так, что лук хоть и лориэнский, однако же оружие новое, как следует не пристрелянное, потому старому лихолесскому принц доверял больше.

- Пристрелять небось хочешь? Так пойдем в горы зайдем, настреляешься вдосталь, я так и быть, мишеней тебе нарублю, потешишься.

Леголас улыбнулся:

- Без промаха бьет лук, в который Владычица вплела свой волос. Не надо пристреливать его: ежели против зла направлен, принесет погибель и в руках неопытного стрелка.

Гимли задумался, потом потянулся рассмотреть. – Как бы не одернул его Леголас-то, - мелькнуло в голове. – Сам-то он как бы рявкнул, если бы его секиру лапать начали? Однако решил, что эльфу доверил бы, а значит и лук посмотреть право имеет.

Не подозревавший о сомнениях гнома Леголас легко улыбнулся и сам протянул дивное оружие. Вроде и мощен, и тяжел, а руки не тянет, и нежное благоухание ощутимо от тетивы, как и от пряди, которую Гимли вшил себе под рубаху и держал теперь у сердца.

- Думаешь о ней? – тихо спросил Леголас, вглядываясь ясными своими глазами в самую, казалось, душу.

- Думаю иногда, - признался Гимли. Потом вспомнил, как лик владычицы ему подле Дол-Брана явился, и добавил. – Иногда вижу даже глаза, и голос слышу, в голове будто сам звучит.

- Когда любишь беззаветно и без надежды – призываешь смерть в битве, но она бежит тебя, - тихо вымолвил Леголас.

Пустынно было в оружейне, только потрескивали угли в горне небольшой кузницы, да птицы ворковали где-то под стропилами. И на мгновение показалось гному, будто коснулась его лица какая-то неизбывная печаль, как лебединое перышко скользнуло по щеке. У каждого горестей полон карман, а уж за жизнь-то долгую, эльфийскую, так и целая телега с верхом наберется. Долго помнят гномы, но вечно обречены помнить эльфы. Что за печаль томила принца? Да и не спросишь, не дело так-то душу наизнанку выворачивать друг перед дружкой. Потому и говорить начал, сбивчиво, путано, и сам удивился, откуда слова взял и мысли этакие. Не иначе нарастали в душе, как вода в запруде после весенних ливней, а час пришел, и из-за капли сорвался вниз бурный поток.

- Это не любовь, вернее любовь, но... помнишь, как ты про пещеры тогда сказал, и про гномов с молотками? Вот и с Владычицей то же. У нас, гномов, своя красота-то. Мы, может, внешне и неказистые, ну по сравнению хоть с вами, эльфами, да на ногах крепко стоим, и красоту подземную блюдем. Не тюкнет гном молотком по самому прекрасному алмазу, если его отколешь, а красота исчезнет. Или это не гном вовсе, а так, выродок, какие в каждом роду-племени встречаются. Потому что красота, она у нас здесь живет, - Гимли гулко хлопнул себя по широкой груди, - внутри, понимаешь? А Владычица – она как вся красота мира сразу. К такой не прикоснешься, руку не протянешь, с собой не унесешь. Просто любоваться на нее бы днями и ночами, а если судьба любоваться не дозволит, так хотя бы знать, что красота эта – есть. Ну и мудрость, понятное дело. Настоящей красоты-то, да без мудрости и не бывает, так мыслю...

Смотрел Леголас поверх его плеча, и темен был обычно ясный взор эльфа, как небо перед грозой. Но Гимли-то уж нагляделся на него и знал, что тот услышал все и понял, просто грезит наяву по своему обычаю.

- Знаешь, что она посулила мне? – глухо спросил эльф, и тусклым был его голос, как пламя свечного огарка. – Возвращение в Лихолесье, и что буду я как все, и в душе отца моего поселится любовь, какой не ведал я прежде. И приму судьбу своего народа, и не будет в моей жизни места ни осуждению, ни изумлению, ни стыду за него. Все будет мне мило, все приятно, покой поселится в моем сердце, и череда дней будет ясна и пряма, как лунная дорога на лесном озере в безветренную ночь. А коль не отступлюсь, напророчила мне тоску неизбывную, вечный зов души, горечь непонимания и кровавый закат над морской гладью, не несущий ни покоя, ни отдохновения...

- А мне показала она не Морию, но Барад-Дум во всем его блеске. – признался гном, и доверилось сокровенное легко. – Убито было древнее зло, не было больше огненного демона, и по подземным рекам, в бывшем его обиталище, плавали гномы на лодках, озаряя факелами дивные россыпи самоцветов. И стал я наследником и царем Мглистых гор, ибо отец мой остался в отбитой у Смауга горе, я же основал новое царство. И расчистили дороги, и убили чудищ, и ворота всегда стояли открытыми, и кубки полны были пенного пива, и до утра не затихали веселые и лихие песни и громкий смех... А потом показала она мне пустынный проход в пещере, и черное отчаянье в сердце, будто бы рублю я камень, а сам хочу только чтобы выпал он из стены, и придавил бы меня, и стал бы моей могилой, чтобы избыть навсегда тоску, ношу не по силам душевным...

- Мы сами выбираем свой путь. Даже Владычица не может предвидеть все. Я знал смерть от копья в бою на стенах Хельмовой Пади, но ты преломил судьбу и спас мне жизнь.

- Так ты мне наверняка тоже не раз ее спас, - фыркнул Гимли, которого возвышенность беседы начала вгонять в тоску, и он всей душой хотел грубо пошутить или что-нибудь простецкое выкинуть, только бы нашлось о чем другом думать, а не о этакой-то зауми, от которой потом на душе черно, а обсессиливает не хуже крика назгула в поднебесье.

- Это не то, - покачал головой Леголас. – Бой – это бой, а изменение хода судьбы влечет за собой непредсказанное и новое.

Гимли пожал плечами, сказать ему на это было нечего. Всё ведь решили уже, куда Арагорн – туда и они, нет им возврата к прошлому. А куда потом ляжет их путь через битвы – домой ли к покою и счастью, или в могилу, или еще куда – там и видно будет.

Очевидно Леголасу подумалось то же, поскольку он закинул оба лука на спину и пошел из оружейной. Кажется, именно в таких случаях говорят «куда глаза глядели». Гимли прихватил секиру, эльфийскую бронь, да и поспешил за принцем. От этакой возвышенности речей может и живот скрутить, и всю душу уж точно перебаламутит, а где речи, там и эльфы, любят они душещипательное все. Плюнуть прямо охота: пришел с делом кузнечным, а ушел - будто кусок сердца вырвали и на место вложить не могут. Но потерпеть придется, все равно держаться им след друг дружки, как иначе-то? Вот только ноги у лихолесского принца длинные, не сразу и угонишься за ним.

Леголас обнаружился у резного зубца, так полюбившегося ему во время сечи. Он тихо напевал себе под нос на всеобщем, наверное знал, что гном его одного не отпустит, а с синдарином Гимли дружбу водил дальнюю, да и то больше в области торговли, чем чувств.

Увяданьем еле тронут
Мир печальный и прекрасный,
Паруса плывут и тонут,
Голоса зовут и гаснут.

Как звезда – фонарь качает.
Без следа – в туман разлуки.
Навсегда? – не отвечает,
Лишь протягивает руки –

Ближе к снегу, к белой пене,
Ближе к звездам, ближе к дому...

... И растут ночные тени,
И скользят ночные тени
По лицу уже чужому.
(Стих. Г.Иванова)

Наутро держались оба около Арагорна, свои-то печали выговорил и забыл, а вот если тот, на кого равняются все, кручиниться будет, так лучше и вообще в поход не выступать. Леголас, казалось, знал, что мучает Бродяжника. И когда тот пятый раз начал перестегивать Элендиль, совершенно в том не нуждающийся, Гимли уже совсем надумал хлопнуть будущего короля по плечу, да налить тому пива и выспросить, что за беда. Леголас знакомым движением длинных пальцев удержал его за плечо и едва заметно покачал головой. Что бы там ни происходило, эльф явно считал, что Арагорн должен справиться с этим сам, ну а им только и остается что ходить за ним, выжидая чем же кончатся раздумья, и когда начнется хоть какое-нибудь дело.

Когда наконец протрубили сбор на Эдорас, сыновья Эрлонда явились за Бродяжником и тот, вздыхая, поплелся во двор. Леголас прикусил губу, и Гимли понял, что эльф тоже от вида арагорнова не в восторге. Женщины, укрывающиеся в Пади, при виде эльфийских рыцарей-близнецов смелели и норовили примоститься сбоку от ворот, заглянуть в глаза и дотронуть до края дивных, глубоким темным блеском затканных плащей. Красивы были Элладан и Элроир, стройны и легконоги, с прямыми честными взглядами и тонкими венцами на волосах цвета травленого серебра. Гимли щурился и смотрел то на одного, то на другого, все представлялось ему, что если бы ваял он образы из камня, то взял бы разворот плеч Элладана при прищуре Эллоира, но цельной картины не было, мысли путались, и он снова начинал искать ту ускользающую середину, которую можно было бы запечатлеть. Потом обернулся на спутника своего и неожиданно сморгнул. Понял, чего не хватало ему для мысленного резца. Похожи были трое эльфов и фигурой, и статью, и этой обманчивой хрупкостью, и убранными назад гривами густых волос, но только у Леголаса рядом с легкостью таилась грусть, только в его глазах обещание безоблачного дня, сменялось грозой, которая всех и вся разметет на своем пути, и самый камень под ее напором треснет и рассыплется.

- Может и померещилось? - размышлял про себя Гимли. – Этого-то лесного я и в бою видел, и на коне, и спящим, и смеющимся, и горюющим, и испуганным даже тогда-то, в Мории, кто бы тем похвастался? А эти, может, воины первейшие, но я с ними парой слов хорошо, если перебросился. Потому и изобразить не могу их с душой, а так только, контур повторить, да и готово. Подумалось еще, что если бы хотел статую воина отлить – отлил бы именно с Леголаса, да не в нарядном плаще и лихолесской короне, каков был он на Совете в Ривенделе. А вот таким как рядом шагает – в пропыленной брони, стертых туфлях и под лориэнским бессменным плащом, на котором – как ни береги, как ни чисти, – а следы ночевок и стычек остаются, где дырка, где пятно, где край сожженый.

Однако же в поход все еще так и не отправились, и когда в крепость возвращались, Гимли даже вздохнул громко, вроде как недовольство выразил. Там война и тут война, а они отсиживаются, непонятно чего ждут, не иначе чтобы Саурон раскаялся и кольцо самолично уничтожил, слезами поливая.

- Ты так вздыхаешь, мой друг, что я начинаю бояться, не соскучился ли ты по верховой езде? – шепнул ему в ухо наклонившийся эльф.

- Да уж, - ухмыльнулся гном, - как присесть доведется, так сразу скучать начинаю. И он выразительным жестом хлопнул себя пониже спины.

Близнецы-сыновья Эрлонда куда-то ушли, и чувствовал он себя намного свободнее. – Видимо, - заключил про себя Гимли, - нормальному гному много эльфов видеть нельзя. Одного вполне достаточно, и того порой с избытком.

Когда сели трапезничать, правда и выяснилась. Тут уже Леголас не выдержил, допытываться начал. Понял видать, что если не разговорить Бродяжника, тот невесть сколько отмалчиваться будет. Оказалось, впрочем, что не только за мечтаниями об Арвен проводил досуг Арагорн. Планы Сауроновские подсмотрел и обратился в сторону Тропы Мертвых. Название не вызвало у Гимли никакого желания прогуляться там налегке, однако он следовал за государем, и крепко уповал на то, что рядом с не боящимся людских душ эльфом будет чувствовать себя увереннее.

---

Сковать последнее звено - 4

[Хильгрэль]

Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Я до этого текст не делила, но каждый отдельный кусок, как я и выкладывала, это некий эпизод, каждый из которых происходит в разном времени и месте действия трилогии. С этого момента я буду куски озаглавливать чисто географически, чтобы не путаться, а потом заголовки и к первым кускам подставлю.


Путь из Изенгарда, подножие Дол-Брана.

А табачок-то хоббитский оказался забористый, от такого бы небось и сам государь Дарин не отказался. Гимли полулежал, щурясь на огонь, он уже обкурил хоббитскую трубку. Гномьи-то были покороче, да и прогорали дольше, но дерево было незнакомое, ароматное, и он положил себе спросить, из чего да как делалось, по мастеровой своей привычке ничего нового не упускать, а обмысливать и прикидывать. Эльф возился с чем-то, подогнув колени, отблески костра медной рудой посверкивали в светлых волосах. Гимли-то, конечно, делал вид, что вовсе не интересно ему, с чем там лихолесский принц возится, однако же посмотреть хотелось, вдруг нитями диковинными, не путающимися, одежу штопает, так и поучиться бы не грех. Небось и у самого порты скоро починки запросят, не рассчитаны потому как, чтобы в них враскоряку на конской спине болтаться.

Плюнул мысленно, чего не подойти-то? Небось в бою задницы прикрывать друг другу не стыдно, а спросить чего это там рукодельничает эльф стыдно? Так ведь воин-же, и заплатку приставить, и клинышек подбить, и ремень из шкуры вырезать уметь должен. А то хорош вояка получится, у которого срам сквозь дырки сверкает, оркам на радость.

Леголас сидел в позе, в которую нормальное тело и не скрутится: подтянув под себя ноги и подвернув под зад ступни в легких башмаках. Колчан и лук лежали рядом (ишь ты, и стрелы подсушить не забыл, после изенградских-то туманов), верхняя рубаха с прорезями болталась на ветке, выполощенная после трудов ратных в Хельмовой пади и долгой пыльной дороги до саруманова логова. Гимли почувствовал легкий укол совести – он-то пока такими делами не озаботился, все поважнее находились, впрочем, что ему на эльфов равняться, когда у остроухих что без выверта было?

Леголас разложил на коленях ком ремней и как раз проделывал дырку кривой иглой, сделанной из какого-то зуба, хозяин которого небось по Средиземью гулял, когда назгулы еще под себя ходили да слюни на мамкину сиську пускали.

-Путлище ладишь? – наклонился гном, подбирая рукой бороду, чтобы не мешалась.

Спросил, и остолопом сам себя обозвал, – какое к Мордору путлище, коли не пользует Леголас ни секиры, ни копья. Только лук ненаглядный, на сердцевине уже и узор стерся, сколько ж лет он уже из него стреляет, да еще длинный кинжал эльфийский. Примеривался к нему Гимли, и нашел, что в гномьих руках тот вполне и за меч сойдет, да не из маленьких. Впрочем, клинок тот в ножнах за плечом висел, не по-людски опять же, и выхватывал его эльф оттуда невиданным способом, распарывая противника прямо в замахе.

Эльф вскинул глаза и улыбнулся ясно, но чуть лукаво, будто проказу задумал.

- Лажу, да не себе путлище, а другому кому, - ответил он в тон гному и приподнял странное переплетение над головой, будто бы это сразу все и объясняло.

Гимли промолчал, и Леголас пояснил.

- Я там в кладовых у наших привратников-хоббитов пошарил, и упряжь нашел. Непривычная, конечно, но все же хоть что-то. Седло нам вдвоем без надобности (Гимли мысленно вздохнул), но подпруга пригодится. Вон к Ароду ее уже приладил, подтянул, сейчас и путлища стременные притачаю с петлями, и будешь ты, мой друг, сидеть на лошади так же устойчиво как на дубовой скамье с кружкой пива.

- Намозолил принцу бока, - сказал себе Гимли. – Синяки небось который день не сходят. Ну а кто ж виноват, что Гендальф их туда-сюда гоняет, как зайцев на охоте. Если не на коне болтаешься, так рубишься. Порубился, и опять пыль столбом. Время такое, некогда рассиживаться-то.

- Дай прикину что ли, - буркнул он вслух. – А то мало шлемом, еще и коленями в тебя втыкаться буду, коли коротко окажется.

- Не окажется, - хмыкнул Леголас. – По себе померил, у меня метки верные: по всему телу синяки расставлены, не промахнешься.

Гном глянул на неудержимо расплывающегося эльфа из-под кустистых бровей, и они тихонько рассмеялись, опасаясь побеспокоить уставших товарищей. Серебристыми струями на речном перекате звенел голос эльфа, басовитым рокотом дальнего обвала вторил ему гном. Полная луна разливала митрильный блеск, и веяло с дальних холмов травами и спокойствием.

Деголас осекся и схватил гнома за руку, - и в который раз подивился про себя Гимли. Для него-то коли сила, так в кряжистой руке, могутном теле, чтобы плечи как горная крепь, и пальцы как железные клещи. Вроде и попривыкнуть пора, а все головой качает - как это в тонком изящном принце столько силы, чтобы его, многопудового, за шиворот на всем скаку в седло вскинуть или тетиву без устали оттягивать, а мощь у эльфийского лука немалая – орков как ветром сдувало. Вот и сейчас впился пальцами, и кажется, будто сын Глоина по недомылсию пясть в тисках зажал, и обратно никак.

- Он здесь, - напрягся эльф. – Здесь!

Кто? Что? Где? Ничего-то гном не понял, но эльфийскому чутью привык доверять, трубку за пазуху сунул – не пропадать же ценности, а секира уже в руке покачивалась, и не заметил как подхватил ее.

Леголас прыгнул вперед, как был в нижней рубахе, и кинжал уже взлетал в руках, ну а Гимли, конечно, за ним пыхтел, да досадовал, что сапоги стащил ривендельские, у костра оставил посохнуть. Не остроухий какой, по кочкам-то да по траве босыми пятками скакать, ну да дело ратное, оно такое, - или как был рубишься, или в небе создателя-Эру высматриваешь, а жизнь дальше уже без тебя несется. И в тот же миг жуткий вопль резанул по ушам, еще быстрее прянул вперед эльф, а за ним спешил гном. Метнулась впереди белоснежная фигура Гэндальфа, и крик прервался.

В паре шагов позади мага остановился Леголас, все еще не опуская кинжала, настороженно вслушиваясь и вглядываясь куда-то ввысь. Первый раз увидел гном, чтобы дышал эльф как усталая лошадь – часто и шумно. Небось за трое суток гонки, когда за орками неслись, ни разу не запыхался лесной принц, мелькал впереди без устали, дразнясь взлетал на острые уступы.

Ни обдумать, ни спросить ничего Гимли не успел. Леголас медленно опустил клинок и оперся на гномье плечо, все также вглядываясь в небо. Не шевельнулся сын Глоина, ибо не любят эльфы прикосновений, и прикасаются бездумно лишь к тем друзьям, кому доверяют, не рассуждая. Может, и невелика честь, заделаться эльфийским приятелем, не старые времена небось, когда друг к другу в гости таскались что ни месяц. И к папаше этого легконогого свой счет был, но в груди тепло стало. Небось не думал лихолесский принц о гномьей хитрости, не лелеял в душе воспоминаний о сварах, хотя за века эльфийской жизни уж точно немало их было. Стоял, опирался, и вздымалась лихорадочно грудь под тонкой лориэнской тканью с дивной вязью по отвороту.

Мало-помалу разобрались: хоббиты-то конечно и на спокойном привале, когда орочьей гадости вокруг не видно, найдут себе на мохнатые пятки неприятностей. Шар этот, в котором Саурон таился, Гэндальф отобрал и Арагорна одарил, вот уж на славу подарочек будущему властителю. Впрочем, впрягся воз тащить, – не жалуйся. Одно хоть хорошо, Бродяжник ночью-то вряд ли затеет туда пялиться, да дикими воплями окрестности пугать. Хоббита от греха подальше маг решил с собой прихватить, и Гимли как ни рылся в потемках своей души, никак расстроиться по этому поводу не мог. За шерстопятыми присматривать – не два глаза надо, а дюжину, а то либо колечко подберут такое, что за всю жизнь не расхлебаешь, либо бегай потом за ними, пока ноги до колен не стешешь.

- Зло приближается, - задыхаясь выговорил Леголас. – Зло погасит серебряный свет Луны.

Гимли как-то сразу ему поверил, раз уж тот Саурона в шаре чует, то и тут вряд ли промахнулся, вон как глазищи-то горят. И вздохнуть не успел, как налетел назгул, и проливавшийся на лагерь лунный свет померк, и попадали наземь люди, но стоял твердо лихорадочно дышащий эльф, и обнимали длинные пальцы его рукоять клинка. И Гимли с трудом поднял глаза на реющую тень, хоть и вбивал ужас в землю, вколачивал в дерн, но эльф не дрогнул, хоть и болеют они от демонов, не можно эльфа с таким злом сталкивать, не их это дело. И выпрямился гном, и перехватил секиру, готовясь защищать, и твердую руку на плече ощущал, и она не дрожала.

Потом собирались спешно, залили костер, спасибо, хоть в сапоги впрыгнуть успел. Лихолесский принц тут же метнулся куда-то и канул в темноте, но Гимли не усомнился, - как дело до скачки дойдет, про гнома не позабудут. Хоть и велик был соблазн пешком, гномьим размеренным спорым шагом до Хельмовой Пади добраться, да понятно было, что время сейчас дороже самоцветов.

Тут и Леголас вынырнул откуда-то, над ухом фыркала конская морда, а чуть позади места всадника коня перепоясывало то самое диковинное приспособление, которое эльф удумал.

Гимли не сразу и понял, как к нему подступиться, когда эльф подставил ему ступенькой колено (вовремя повернув при этом неумеху, а то сидеть бы Гимли лицом к лошадиному заду), помог вдеть сапог в петлю, придержал, пока гном равновесно умостился, и накинул второе путлище. Потом сам взвился на коня одним движением, привычно уже поправил тул и лук, поддернул ножны, чтобы не сбивали с сидящего сзади шлем. Гимли наконец-то смог объять коленями коня и теперь прислушивался, чем ему эта новая поза грозит. Сразу слетит, или вправду скакать так можно будет?

- Да держись же, - досадливо приказал Леголас. Арод под ними танцевал на месте, первые конники уже срывались в темень.

- Так синяки как же твои? – изумился гном. – Зачем петли-то тачал?

- Затем тачал, - эльф на секунду примолк, посылая Арода вперед и вбок, как только пальцы Гимли привычно сомкнулись у него на поясе, – чтобы ты при скачке с лошади не спорхнул.

- Ишь ты, заботливый выискался, - проворчал Гимли.

– Так кому возвращаться за тобой, недотепой, - весело хмыкнул эльф, пользуясь тем, что и затрещину ему Гимли не отвесит, заняты руки-то. Гном обиду стерпел, хотя какая обида, коли на лошади и вправду как старый толстый петух на насесте, - то сюда завалится, то туда качнется. Он высунулся из-за плеча: теперь когда ноги упирались, можно было и под локоть леголасов заглянуть, куда хоть скачут все. Хорошо эти рубахи эльфийские по рукаву тесьмой подвязаны, не полощут в глаза.

Не понял сначала даже, что непривычного такого, потом только, когда глазами снова в спину эльфа уткнулся. Позабыл принц рубаху-то верхнюю, родовую, коричнево-зеленую. Так и скакал в той самой, нижней, какими их одарили в Лориэне, некогда белой, а теперь и от пыли посерела вон, и ржа на ней от железа, и пот. Хотел было уесть остроухого в том духе, что мол, портки-то на нем, или тоже позади болтаться остались? Но заглянула будто на миг в глаза владычица Галадриэль, строго так, в душу самую, и вспомнил Гимли, почему рубаха-то на ветке так и висит. Ему же, дурню сивобородому, подпругу ладили. И промолчал, вздохнул только. Сложно все как в походе-то этом, лучше уж помолчать-подумать, чем себя изводить, почему, мол, язык не придержал.

В бешеной скачке серо-черными полосами стлалась внизу трава, и вскоре все невеликое воинство растянулось за ними, ибо никто не видел в темноте так, как эльф, и никто не знал дороги так, как Арагорн, скакавший с правой руки.

---

Сковать последнее звено-3

[Хильгрэль]

Последняя прода на сегодня и баи...


Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Когда из свежезаделанного водостока посыпалась щебенка, Гимли возмутился до самых глубин души прирожденного строителя. Не бывало еще такого, чтобы свежевозведенное осыпАлось у него на глазах. Однако, когда в стене заскребло и засипело, стало ясно, что не навык в гномьих руках тому виной, а орочье коварство. Что надоумило его отпрыгнуть в сторону, не иначе благие силы, но мимо плеча просвистела здоровенная глыба, в воздухе громыхнуло как перед грозой, да Гимли, хоть и оглохший на какое-то время, не растерялся, и обух секиры на волосатую рожу в орочьем шлеме обрушил исправно.

- Казад! – заорал он. – Казад!!!

Чей-то меч сверкнул справа, над головой просвистело копье, унеся брызжущую слюной тварь обратно в мешанину тел, воды и щебня, а он рубил и рубил, понимая только, что надо отступить в глубь пещер и оттянуть на себя тех, кто ринется добивать легкую добычу.

Легкую-то легкую, да только не про гномов это сказано, и уж тем более не про гномов в пещерах. На гномий крик сбежались защитники Хельмовой Пади, сколько рядом пришлось. Небось поняли уже, что гномы – не орки, зря вопить не будут.

Они затаивались и пропускали мимо, а когда (тяжеловесно и отдуваясь, куда там до эльфийской поступи) рядом пронеслись Эомер с Гамлингом, пришлось Гимли хватать за пояса обоих да затаскивать вглубь укрытия, пока свои же топотунов не прикончили. Отряд орков голов в двадцать прошаркал вглубь, хрипло переругиваясь. Пахло им, вишь, едой да легкой добычей. Гимли усмехнулся только – всего-то дел, что выбить два камня из кладки ограждающей стены, и нахоженная тропа превращается в отвесный спуск вниз. А где низ тот, даже и ему разглядеть не удалось. Когда за стеной стихли удаляющиеся вопли (числом пять, любой гном поймет, что за эхо стучится об камни, и сколько глоток это эхо произвели), выскочили дружно и слажено, так что сердце радовалось, и ударили в хвост недомеркам. Хоть и научил Саруман тварей видеть равно и ночью, и днем, да только одно дело, когда дед и прадед, и прадед прадеда колени в темноте по камням обдирали, а совсем другое, когда мразь без роду без племени, и своего-то ничего нет, кроме злобы и вони. Он крутился на месте, пропускал удары над собой, бросался вбок и отправил парочку зазевавшихся вслед за теми пятью. Сзади послышались еще крики – подоспели следующие охотнички за добычей, и еще трое самых ярых унеслись к своим орочьим демонам, оскверняя вонью благородные пропасти и озера подземных чертогов.

Отступить, пропустить, пригнуться, - могут шутить кто угодно, но гному не надобно прыгать, кто ж будет метить мечом по ногам, коли для этого вовсе вдвое согнуться надо? А зато пойди отбей удар, когда секира на длинной ручке, и вертится как назойливая оса, то ли колено разобъет, то ли ногу отымет, то ли сразу черное сердце выхватит зазубренным нижним краем?

Сквозь узкие бойницы под сводом начал проглядывать робкий утренний свет, когда защитники опустили мечи (и секиры!), да и уселись где стояли. Тихо было, только капала вода неподалеку, да двое тех, кто случился помоложе, пристраивали камни на место, а то неровен час свалится кто из своих. Гимли откромсал кусок рубахи и пытался приладить ее на лоб. Последний, с кем столкнула его темнота пещер, был высок, на голову выше Бродяжника, а уж силен... От ударов камни из стен падали, теперь только людям склад тут делать, во что они еще эти вмятины превратят. Однако ж не подвело гномье счастье, ему тут любой камень под ногу помощником ляжет. Взвилась секира в невиданном урук-хаям ударе вертикально вверх, попала на воротник диковинной кольчуги, скользнула выше и перерубила начисто все до хребта, брызнула черная орочья кровь, и шлем с оскаленной мертвой рожей обрушился точно на гномий лоб. Вот и перематывал теперь ссадину, а то зальет все, оттирай потом кольчугу и плащ. А все из-за шапочки этой конунговой, шлем-то снять пришлось и ее нацепить, вроде как не зря в куче рылся. Однако ж при мысли об эльфе, подставляющем на башенных зубцах не грудь в рубахе, а бронь, тепло разлилось в груди. Гнома еще перехитрить надо, может и мал, и скакать не умеет, а сделал же по своему! Теперь только выбраться отсюда, да защитничков не растерять, в чем душа еще держится. Славная ночка была, будет чем остроухого уесть, главное, чтобы жив был, лесная душа.

Хоть Арагорн и лечить вздумал, а все ж не дался ему упрямый глоинов сын. Чего лечить, зачем лечить, это люди от занозы концы отдадут, а гномы покропят рану (только не водой, а другим кое-чем), да и заживет все через пару дней. Только в кусты хотел свернуть, чтоб укромно уж сделать все, как остановили за плечо длинные пальцы эльфа.

- Хоть ты и переиграл меня на одного убитого орка, но в ранах я понимаю лучше.

Гимли спорить не стал, хоть и насупился. Леголас провел пальцами прямо над повязкой, шепнув что-то одними губами, и жар, уже охватывающий лоб, сменился прохладой, будто омыли студеной лесной водой. Видно, вымыло эльфийское волшество орочью грязь и гадость.

- Спасибо, - буркнул он все также насупленно, глядя куда-то в подмышку эльфу. Не умеют сыны Дарина благодарить, потому что одалживаться не обучены. Руки есть, голова на плечах тоже – так и делай все сам. А сам не можешь, значит плати. А платить не можешь – перетерпишься.

- Ты подговорил Арагорна? – прищур в серо-синих глазах лихолесского принца добра не сулил, впрочем, за секиру тоже хвататься было рановато.

Гимли молчал. Одним движением Леголас скинул плащ, и гном увидел на брони зазубренную вмятину пониже левого плеча. Не будь пластины, не спасло бы эльфа и волшебство. Перемололо бы бессмертному ребра, пронзило сердце, да и пригвоздило где-нибудь к стене, на потребу солнцу и мухам. Гном или человек, за пару минут бы пределы этого мира покинули, а эльф сколько бы маялся?

- Копье? – только и спросил Гимли. Леголас кивнул и продолжил: - Мы не знаем свою судьбу, но изредка предчувствуем погибель. В череде бесконечно долгих дней, войн и примирений, рассветов и пробуждений, отделенных секундой от заката, мы думаем о смерти как о приключении. И не горюем заранее. Мы боимся смерти тех, кто рядом – друзей... но не своей собственной. Если бы ты не был гномом, я бы заподозрил в тебе дар предвосхищения. Но ты не можешь обладать им. Что ты хочешь взамен?

- Чтобы ты жил, дубина лесная, - хотел ответствовать Гимли, но не стал. В части рассветов-закатов и прочей зауми не очень-то он и понял, однако принц все же был скорее благодарен ему, чем зол. Кто его знает, чего он там предчувствовал, может и вправду погибель от копья предвидел. Вот только про тех, кто видел летящий на макушку камень и с места сдвинуться не мог, папаша Глоин говорил, что они из коровьего навоза слеплены. Где, дескать, упало, там и лежит. Потому ничего отвечать на это гном не стал, про навоз принцам и вовсе слышать не след, возвышенные слишком.

- Попадется кисет табачку вдруг на каком убитом, - хмыкнул гном, - не забудь про товарища.

- Который прокоптит меня как рыбу за полчаса своей вонючей трубкой, - не остался в долгу Леголас.

- Кому трубка вонючая, кому конский скок жесткий, - пробурчал Гимли, но связываться не стал. На дороге показались защитники крепости с горестной ношей. Победа-победой, но мертвым надо было дать упокоение, и две пары сильных рук никак не могли стать лишними в этом деле.

---

Сковать последнее звено - 2

[Хильгрэль]

если лучше в одну тему покидать все, скажите, ладно? я просто не поняла еще как у вас принято...

Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

- Ничего, мрачно думал Гимли, борясь с тошнотой. – Этого бы пижона в наши пещеры да лазы, где пыль, а ползешь на четвереньках, и еще вовсе бы в проход костоломный, где всем телом крутиться надо, тут небось быстро бы высокомерный вид потерял, и волосищи свои припрятал бы, чтоб не подметали.

Прямо перед глазами под лориэнским плащом ритмично двигались плечи лихолесского принца, посылающего Арода в галоп. Радость от утренней встречи с Митрандиром рассеялась при первом же соприкосновении с конской спиной. Глядя на посеревшего гнома, совместными усилиями водруженного на коня, Леголас задумался и наконец выдал что-то в том духе, что он, мол, сожалеет очень, что снял упряжь с лошади, и что в седле гному наверняка было бы удобнее. Было-то было бы, только кто ж остановит эльфа, если тот захочет показать свою исключительность эльфийскую, а? Ни седла ему ни надо, ни весла, ни кольчуги, да и голова для чего потребна тоже не ясно...

О вчерашнем они не говорили, но обиженным эльф себя вроде как не числил. Гимли, приметивший, что нагнувшийся к Онтаве Леголас машинально потирал бока, разглядывая следы малышей-хоббитов, твердо порешил про себя, что держаться будет ногами за коня, а не лапищами за эльфа, ничем такую пытку не заслужившего. Эльф-эльфом, а синец-то вежества не знает и после гномьих пальцев вылезет и у принца, и у распоследнего хоббита, вот только невысоклику не оттягивать тетиву мощного лука при любом шорохе. Однако же осуществлению задуманного помешала одна крохотная деталь – ноги-то даже у очень воинственного и высокородного гнома никак не сравняются по длине с эльфийскими или человеческими, потому попытки Гимли сдавить коленями конские бока мало чем отличались от возни пьяницы, оседлавшего бочку в два десятка аамов*. (Аам – страинная мера вина или спирта. Один аам составляет 155,2 литра).

Однако Гимли, истый сын упрямого народа, все пробовал и пробовал усидеть на конской спине как настоящий наездник, пока Леголас не взмолился и не упросил его сесть нормально и держаться крепко, как вчера. Оказалось, что и коню можно намозолить спину, а путь предстоит долгий. Правда, Гимли подозревал, что пуще всего Леголас боялся, что гном или порвет шлемом тетиву, или ею же отрежет себе нос, поскольку каждая попытка сына Глоина выпрямиться и ослабить костоломный захват оканчивалась быстрой и болезненной встречей лицом с эльфийским луком, чертов узор на котором он успел изучить лучше чем стены Эребора. И то сказать, лбом он в стену и впрямь не бился. К тому, что конь может что-то там себе намозолить, гном отнесся более чем скептически... Хотя если подумать о том как болели ноги и то место, коим к владыкам не поворачиваются, так может и коню Гимли был вовсе даже не в радость. Вот и трясся он, снова вцепившись в гибкую талию эльфа, которую – тьфу! – ладони гнома почти полностью и обхватывали. И подразнил бы барышней, если бы не слышал многажды визг без промаха бивших стрел над ухом, да еще если бы не было разговора вчерашнего. Порешил сам с собой, что покуда общее дело делают и в братстве состоят – не так важно гном там или эльф. Одной волей собраны, одним делом заняты, краснеть за себя и прочих не приходится, а обратиться, так и имена есть, даже несколько.

Но трава зелено-бурыми пятнами летела под копыта, и мелькал впереди белоснежный хвост диковинного зверя, что нес на себе Митрандира, и ничто не мешало гному придумывать для эльфа кары одна другой хуже. Вот ведь мчится вперед неутомимо, да еще и радуется скачке, и не понять ему, почему это у гнома глаза не блестят и не веселит его упругий, настоянный на травах ветер.

Он додумался уже до того, чтобы завести эльфа в тронный зал Эребора, да и потушить все светильники, пусть-ка помыкается в темноте среди колонн и статуй, и тут вспомнил, что эльфы-то видят в темноте как в сумерках, и ничем не возьмешь этого неутомимого мучителя, и только было собрался совсем принуныть, как наконец Гэндальф объявил, что можно спешиться. Гном пал на траву, вытянувшись и забыв даже и о еде. Снились ему полосы травы из-под копыт и мнился слабый запах хвои и леса, то ли от Фангорна доносило ветерком, то ли от вытянушегося рядом дремлющего Леголаса.

Наутро еще до зари неутомимый страец вновь погнал их вперед, и гном сцепил зубы, призвав на помощь все гномье упрямство. Не век же скачке этой продолжаться, не избегнет ведь их Эдорас, а значит и избавление скоро. Думал еще как бы заставить спроптивца лесного хоть грудь прикрыть в битве, а то стрела шалая свистнет, кто потом ребро или плечо новое приставит? Их-то по сравнению с тьмой и так немного, а эльф – воин хоть куда, это уж если не думать о том, что раненого подбить всяко легче. Бессмертие-то оно штука хорошая, только в кольчуге небось надежнее. Подумал-прикинул и решил с Арагорном перемолвиться – Гэндальфу-то когда о мелочах таких думать, вон Белым заделался, у него небось все Средиземье разом в голове, а Арагорн-то вроде как король, пусть привыкает с упрямцами договариваться.

Случай выдался, когда уже ноги перестали казаться двумя кривыми колодами по форме лошадиных боков, советничка мерзостного выгнали взашей, а король Теоден совсем от чар проснулся и короля стал напоминать всей повадкой, а не только короной на редких пепельных кудрях. Леголас у окон покоев вглядывался по эльфийскому обыкновению вдаль, Гендальф с Теоденом обменивались клятвами, однако маг свою линию гнул и чудесного коня насовсем выпрашивал, а не только в долг да на время, как раньше. В глазах Арагорна при краткой повести Гимли плеснулся страх – видать тоже успел привязаться к легконогому лесному принцу, прикипеть сердцем к веселому нраву, да и вырос Бродяжник среди эльфов как среди братьев, и знал, что спасет бессмертие от болезни и старости, но не от стрел и копий, не от злобы орочьей.

Когда из оружейной натащили кучу железного хлама для гостей, сын Глоина только поморщился про себя. Много всякого у людей есть, и умений вдосталь, но с железом возиться не их работа, как не гномье дело на лошади прыгать. Леголас тоже отвернулся легко пожав плечами, но Арагорн уговора не забыл, легко тронул эльфа за руку и начал втолковывать что-то. Отдельные слова на синдарине долетали до Гимли, который стрательно перебирал железки, делая вид что ищет по меньшей мере богатство Дарина. Арагорн говорил о долге, и о том, что не сможет сражаться, не думая о беззащитной спине своего боевого побратима, и что это нужно всем, и вплел еще что-то красивое о единстве, но Гимли уже перестал вслушиваться: дело делается, а слов таких ему хоть всю жизнь думай, не найти.

Когда длиннопалая узкая рука Леголаса вытянула панцирь из железных пластин в кожаной прошве, стесняющий движения меньше, чем литая кольчуга, гном облегченно выдохнул. Тут под руки попалась шапка на его размер, вроде шлема с подшлемником, вот и нашлось куда глаза уткнуть. Леголас задумчиво опустил глаза на его нарочито-равнодушное лицо, но ничего не сказал.

*(Аам – старинная мера вина или спирта. Один аам составляет 155,2 литра).

@темы: Гимли, Слэш, Фанфики

---

Фанарт от cirrus

[Sheyd]

Две картинки от cirrus

Смотреть

@темы: Гимли, Картинки, Слэш

---

Сковать последнее звено

[Хильгрэль]

не прогоните новичка с фиком?

Бета: пока нет, но будет
Категории: слэш
Жанр: драма
Пейринги: Леголас/Гимли
Рейтинг: пока PG-13, там видно будет
Размер: миди
Предупреждения: однополые отношения, POV Гимли.
Содержание: повествование начинается с того момента, когда Арагорн, Леголас и Гимли встречаются с ристанийскими конниками Эомера и на данных им лошадях продолжают поиск Мерри и Пина.
Статус: в работе
Дисклеймер: Omnia mea mecum porto, все свое, чужого не беру, выгоды не ищу.

Знайте, надо миру даровать прощенье,
И судьба за это счастье нам присудит.
Если жизнь пошлет нам грозные мгновенья,
Что ж, поплачем вместе, так нам легче будет.

Мы бы сочетали, родственны глубоко,
С детской простотою кротость обещанья
От мужей, от жен их отойти далеко
В сладостном забвенье горестей изгнанья.

Будем, как две девы, - быть детьми нам надо,
Чтоб всему дивиться, малым восхищаться,
И увязнуть в тенях непорочных сада,
Даже и не зная, что грехи простятся.
П.Верлен (пер. Ф.Сологуба)

Так, немножко, еще немножко, ну оно может не вертеться, а? Гимли рванулся вверх, сильные руки Эомера и Арагорна подтолкнули его, и гном чуть не сверзился с другой стороны этой вертлявой горы мышц. Гномы твердо стоят на своих двоих, им конские ноги между задницей и землей не нужны. Арод будто мысль услышал, дернулся из-под гнома, и тот невольно завалился назад, успев схватиться за узкую спину эльфа. Леголас, сдавивший коленями лошадиные бока обернулся, отчего изогнутое плечо эльфийского лука пребольно огрело сына Глоина по щеке.

- Прости, друг, - кивнул эльф. – Но тебе придется держаться за меня, и крепко. Скачка предстоит резвая, а слетев с коня даже мужественный гном будет потом охать.

Гимли благодарно кивнул. Копыта молотками били по жесткой земле, в нос и глаза летела и собственная борода, и длинные волосы Леголаса, а серая конская спина норовила выскочить, оставив наследника Эребора висеть над ристанийской степью. Лезвие секиры уперлось под бронь, небось к вечеру синяк будет, не хуже лазурита цветом.

Он вцепился в спину лихолесского принца, напряженную как тетива, подающуюся вперед в ритме скачки. Пальцы гнома, привыкшие и к кузнечному молоту, и к клещам свело судорогой на боках эльфа. Однако Леголас промолчал. Ничего, небось вытерпит через бронь-то, выносливый вон, хоть и принц. А что у них за брони такие, что и не чувствуется прямо? Митриловые что ль? Да что-то не видно на привалах-то было, что за доспехи у лихолесских у этих. Впрочем, и хранитель кольчугу свою не демонстрировал, пока в Мории копьем не ткнули хорошенько.

Гном оглянулся на отряд Эомера, съежившийся до размеров жучков на фоне рассветного неба. Быстро оно конечно, на лошадях-то, да и ноги натруженные трехдневной погоней отдыхали, ничего не скажешь. Только вот, чувствуется, сидеть ему вечерком у костра не придется, намозолит зад до того, что глядишь, и спать придется стоя с открытми глазами как тьфу, остроухому какому. Ничего, если на секиру опереться, так и подремать можно будет, авовсь не подведет подруга боевая, не шмякнет на землю.

- Эй, эльф, - решил отвлечься Гимли. – А что за кольчуги-то диковинные у вас, ее не чувствуешь прям, а? Или не поделишься секретом с гномом?

- Отчего не поделиться, - обернулся эльф, предусмотрительно придержав левой рукой лук и тул со стрелами. Гимли только бородой дернул, глядя на то, как Леголас небрежно ворошит длинными пальцами холку летящего галопом Арода. Умом-то понимал, что за лошадь коленями цепляются, а не руками, а видеть все равно страшно, хоть и сидел эльфисйкий принц как влитой, и по конской спине не ерзал. – Кольчуги у нас и кольчугами-то не назовешь, скорее рубашки без ворота, с наплечниками, спереди подлиннее, сзади короче, чтобы в бегу и прыжке не стеснять. У царских родов из митрила или итилдина, у кого попроще так из серебра. Из нити плетут их, особым образом.

- Угу, - сдержано кивнул Гимли, раздумывая. – Так из нити оно неудобно. Дырку пробъет, а потом всю бронь переплетай-перетягивай, распустится на тебе, был в кольчуге, а стал как веретено у нерадивой хозяйки, весь запутанный, руки не поднять, тут-то и зарубят.

- Так не путаются эльфийские нити, - хмыкнул Леголас. – Ни обычные, ни металлические.

- Покажешь под вечер-то? – гном уже представил себе как будет размышлять о способах плетения, чтобы нить металлическая не распускалась. Ишь чудеса всякие – нить эльфийская, да не распукается. Нет чудес-то никаких, есть только мастерство в руках, да в голове чтобы сложилось все один к одному. Вот подумать так и этак, да покрутить, авось и позабудешь, что желудок норовит утренний лориэнский путлиб-то, непотребство великое, обратно извергнуть.

- А как показать-то? – пожал плечами Леголас, глянув через плечо. – Одна у нас бронь была из митрила, да и та с Хранителем вместе далеко теперь. Так ее, говорят, вы, гномы и делали.

- А ты? – ошалел Гимли. – Сам-то что носишь, что под пальцами даже не чуется?

- А ничего, - фыркнул Леголас. – Мне с кольчугой тетиву оттягивать нудобно.

Гимли только руками всплеснул. Забыл, что держаться-то надо, хорошо эльф за плечо придержал, а то пересчитывал бы кочки спиной сейчас. Это ж надо! Лесной болван, где не надо так быстро соображает, всегда первый со своим луком лезет, а бронью прикрыться ума не хватает.

- Ты сдурел что ли, чучело лихолесское? – взревел Гимли так, что даже Арагорн от следов обернулся, проверить, что там у этих двоих. – Думаешь коли вы эльфы тысячелетиями землю топчете, так и грудь прикрыть не надо? Небось не по притокам Андуина бегаешь, задрав штаны, а орков преследуешь. Тряпок намотал на себя, а до брони не додумался, сопляк!

Сказал и испугался, что палку-то перегнул. Сейчас ему объяснят всё, кто тут сопляк, этот-то, лесной, жил еще когда папаши и даже деда в помине на свете не было. Обидится и с лошади спустит, и глаза еще остекленеют, будто спит наяву.

Эльф дернулся, забыв про лук, и Гимли чувствительно получил по зубам, не заметив этого. Глаза у Леголаса потемнели как Келед-Зарам.
- Я не цепляюсь за жизнь, как вы, смертные. Смерть приходит к эльфам сама, как награда, а не как кара. Тебе этого не понять, гном!

Волосы резко отвернувшегося эльфа вновь запорошили глаза, однако Гимли досадливо дернул головой, промолчав. Когда он сотни раз говорил Леголасу «эльф», тот принимал это как должное. Но когда его спутник по братству бросил это «гном», прозвучало донельзя обидно. Это надо было обдумать.

Запоздало кольнула совесть: он так вцеплялся в бока принца через эльфиские тряпки, будто намеревался согнуть гвоздь. Оно конечно, эльфы тощие но сильные, вон и этот - вроде одной рукой сломаешь, а на деле как меч, от широких по эльфийским меркам плеч вниз сужается, спина узкая, но жилистая как сыромятный ремень. Однако ж не дело так вцепляться-то, да без брони, небось бедолага себя как в тисках чувствует. Гимли осторожно попробвал ослабить хватку, конь тут же вскинул задом, и гном, подлетев, пребольно шлепнулся на конскую спину. Родимая секира ткнулась в ребро, хорошо не пропорола, но в глазах звезды крутанулись на миг. Делать нечего, пришлось снова намертво вцепляться в Леголаса. Дело важнее, а синяки пройдут. Эльф не обернулся, гном замолк, и, пока не добрались до зловонной дымной кучи, ни слова друг другу не сказали.

ТBC

@темы: Гимли, Слэш, Фанфики

---

[Сдвинутый Эльф]

Друзья! У вас нет сцены алкогольной дуэли Леголаса и Гимли из третьей части полной версии? Желательно видио, но можно и сканов! Ну, позязяя!!!!(((
Очень надо))))

@темы: Видео

---

Гимли.

[Ангел сна]

Настолько милый, что я не удержалась!




И несколько более мужественый)))

(с)перто Вконтакте.

@темы: Гимли, Картинки, Слэш

---

Поздравляю с Днем Защитника Отечества!

[Ангел сна]

Интересно, а в нашем сообществе такие вообще есть?
В подарок - картинка. (Надеюсь, меня за неё не убьют, т.к. рисовала всё равно не я). Взято отсюда: sarukina.narod.ru/sart.htm

Осторожно NC-17

@темы: Гимли, Картинки, Слэш

---

Наверное, не в тему, но пока админы не видят...

[Ангел сна]

Лично я получила от сего творенья чистое удовольствие - всем советую прочесть!
Качаем здесь: http://shoujo.ru/manga/doujinshi/doujinshi38.php
И здесь: http://shoujo.ru/manga/00trans/doujinshi37.php
З.Ы. Это японская манга переведеная на русский. Нарисовано оч красиво.

@темы: Гимли, Властелин колец

---

Я просто не могла не поделиться такой прелестью...

[Ангел сна]

Эти из той же серий, что и первая.


Ну, разве не мило?

@темы: Гимли, Картинки, Дружба

---

[Мошка*]

И опять с Rolozo. Автора опять не знаю(
Немного увеличивается.

@темы: Гимли, Картинки

---

[Мошка*]

Утащено очень давно с Rolozo как чудесная иллюстрация к фику "Что про эльфов говорят". автор внизу очень мелко приписан.

@темы: Картинки

---

[Sheyd]

Дамы и господа, я понимаю, что пейринг не самый популярный в Интернете, но неужели абсолютно всем нечего публиковать?

---

[Sheyd]

Архивы и сайты, посвященные Властелину колец

Русскоязычные

diary.ru/~forgotten-pages/ - сообщество "Забытые страницы из жизни Гимли и Леголаса"
lostroad.ruslash.net/ - сайт "Затерянная дорога". Посвящен слэшу.
legfanfics.narod.ru/ - сайт " Fanfiction about Legolas". Фанфики тем или иным боком касающиеся Леголаса.
elf-legolas.narod.ru - сайт, посвященный Леголасу. Большая арт-галерея.
www.kulichki.com/tolkien/poni.html - сайт "Гарцующий пончик". Посвящен юмору по ВК.

Англоязычные

axebow.hakaze.com/ - сайт "Axe and Bow". Посвящен пейрингу Гимли/Леголас. Не обновлялся очень довно, однако по-прежнему остается одним из лучших архивов.
www.squidge.org/xandragirl/Vidbox.htm - клипы по ВК
fellowshipofthelegol.tripod.com/ - сайт "The Fellowship of the Legolas", соответственно по большей части посвящен Леголасу. Непонятно почему грузится очень тяжко.
majomi.sakura.ne.jp/lotr/lotrg.html - галерея по ВК
www.libraryofmoria.com/ - сайт "Library of Moria". Один из самых больших слэшных архивов по данному фэндому. Что очень радует - до сих пор живой и обновляющийся.
www.ofelvesandmen.com/ - сайт "Of Elves and Man". Тоже большой архив фанфиков. Как и предыдущий сайт - жив и обновляется.
community.livejournal.com/athelingas/ - сообщество "Lord of the Rings Slash".
melethryn.net/melethryn.html - сайт "Melethryn 'Lord of the Rings' Elfslash archive". Соответствует названию - в пейринге присутствует хотя бы один эльф.

---

Видео

[Gile]

@темы: Видео, Слэш

---

Видео

[Gile]

По сути подборка скриншотов, но красиво...

@темы: Видео

---

the last stand

[Sheyd]

Автор - Geistig

@темы: Гимли, Картинки, Джен